Вячеслав Кондратьев.Великая Парагвайская война 1864-1870.Прощальная гастроль

Крах уругвайской авантюры ознаменовал финал первого этапа Великой войны, в котором
Парагвай обладал инициативой и вел активные наступательные действия. В создавшейся
ситуации Лопес решил, что дальнейшее удержание плацдарма в Корьентесе становится
бессмысленным и слишком опасным. На реке Парана хозяйничал бразильский флот, а
высвободившиеся после капитуляции Уругваяны силы альянса могли в любой момент
перейти в наступление. Признав провал своих планов прорваться к морю и
«переформатировать» Уругвай, Лопес 3 октября отдал приказ об отводе войск с
аргентинской территории.
Отступление парагвайцев из Корьентеса, Эмпедрадо и Бела Висты сопровождалось
массовыми грабежами. С оккупированной территории угнали более 100 000 голов скота
и вывезли все, что только можно, вплоть до дверей и оконных рам. Две недели
парагвайские суда курсировали между Корьентесом и пристанью Пасо-де-ла-Патриа на
парагвайском берегу Параны, приходя в город пустыми и уходя с набитыми трюмами.
Опустошению подверглись не только магазины, гостиницы, частные дома и
общественные здания, но и церкви. Корентинцы, опасаясь за свои жизни, не пытались
этому мешать.
Надо сказать, что солдаты и офицеры армии Лопеса изначально вели себя на
оккупированной территории далеко не лучшим образом, несмотря на официальные
заявления о том, что вторжение было вызвано лишь стремлением помочь Корьентесу
обрести независимость. Сказывалась многолетняя ксенофобская пропаганда, внушавшая
парагвайцам чувство национального превосходства и презрения к иностранцам.
Парагвайские военные относились к местному населению заносчиво и грубо, а порой –
жестоко. Широкую известность получил эпизод, когда они прямо на рыночной площади
зарубили нескольких торговавших дровами и овощами крестьян-индейцев за отказ
принимать в оплату парагвайские банкноты. Скорее всего, неграмотные крестьяне
просто не поняли, что эти бумажки имеют какую-то ценность, а парагвайцы, незадумываясь, пустили в ход сабли.
Не меньшее возмущение вызвал арест пятерых жительниц Корьентеса, про которых кто-
то донес, что их мужья служат офицерами в аргентинской армии. Заложниц вывезли
сперва в Умаиту, а потом – в Асунсьон и четыре года продержали в тюрьме. Только в
январе 1869 года их освободили вступившие в город бразильские войска, но одна из
женщин к тому времени умерла.
Понятно, что подобные инциденты заставляли пересмотреть свое отношение к
парагвайцам даже тех жителей Аргентины, которые до войны воспринимали их
нейтрально или с симпатией. «Прощальное» разграбление Корьентеса еще более
усилило антипарагвайские настроения и вызвало новый приток добровольцев в
аргентинскую армию.
22 октября последний парагвайский батальон покинул Аргентину. Вместе с оккупантами
бежали члены созданного ими из местных сепаратистов марионеточного правительства
Корьентеса. Через три года Лопес, озлобленный очередной неудачей, прикажет их
расстрелять.
28 октября в опустевший город вошли ополченцы Никанора Касереса, а 3 ноября в него
вступила объединенная армия альянса. В тот же день в свою разгромленную резиденцию
вернулся после полугодового отсутствия губернатор Мануэль Лагранья.
На весну 1866 года союзники запланировали перенос боевых действий на территорию
противника. В организованных у слияния рек Парагвай и Парана военных лагерях
началась концентрация войск для предстоящей десантной операции. В лагере Таланкора
расположились бразильцы под командованием генерала Мануэла Луиса Озорио, в лагере
Сан Косме – аргентинцы под руководством Бартоломе Митре, а в лагере Итати –уругвайцы, которых по-прежнему возглавлял Флорес. Вторжение планировалось начать,когда общая численность армий достигнет 50 тысяч штыков и сабель.
Узнав об этом от лазутчиков, парагвайцы пытались сорвать вражеские планы, действуя
партизанскими методами. Через Парану по ночам переправлялись на лодках небольшие
отряды, которые устраивали засады на дорогах, громили обозы, уничтожали склады,
атаковали воинские колонны, а иногда и нападали на гарнизоны, нанося противнику
ощутимый урон.
Для охоты за ними аргентинцы задействовали кавалерийскую бригаду генерала Эмилио
Конесы, состоявшую из примерно 1600 ковбоев-гаучо провинции Буэнос-Айрес. Однако
парагвайские «рейнджеры» умело избегали преследования и каждый раз успевали
скрыться за рекой, чтобы через несколько дней нанести болезненный укол в другом
месте.Эта партизанская война продолжалась до 30 января, когда Митре доложили, что в
прибрежном лесу у поселка Пеуахо замечен отряд парагвайцев. Аргентинский главком
тут же приказал Конесе поднимать бригаду и наконец прихлопнуть надоевших
«москитов». Всадники скакали всю ночь, а прибыв в указанное место, с удивлением
обнаружили, что парагвайцы вовсе не думают убегать. Наоборот, они деловито
сооружали на опушке леса засеку из поваленных деревьев и явно намеревались дать бой.АргАргентинские кавалеристы в военном лагере

Осмотрев засеку, Конеса понял, что для лошадей она неприступна, а значит, наступать
придется в пешем строю. Но его это не смутило. Приказав нескольким эскадронам
спешиться и развернуться в стрелковые цепи, он скомандовал атаку. Генерал не знал,
что на сей раз парагвайцы десантировали на аргентинском берегу не несколько
десятков, а 450 бойцов под командованием лейтенанта Селестино Прието, и что им на
подмогу движутся еще 700 человек во главе с майором Хосе Эдвиго Диасом.
Когда атакующие приблизились к засеке на сотню шагов, дружный залп парагвайских
ружей скосил десятки солдат и офицеров, а остальные обратились в бегство. Во вторую
атаку пошли уже все спешившиеся всадники, но результат был тот же. Тем не менее,      аргентинцы упорно атаковали еще дважды, пока их потери не уполовинили численность
бригады.
Только когда начало смеркаться, Конеса приказал уцелевшим садиться на коней и
возвращаться в лагерь, оставив позади себя поле, усеянное мертвыми телами. В четырех
безуспешных атаках, согласно разным источникам, было убито и ранено от 700 до 900
аргентинцев, от 250 до 320 из них погибли. Потери парагвайцев не превышали 170
человек без разбивки на убитых и раненых.
На следующий день, узнав о случившемся, Митре отправил к злополучному лесу конную
бригаду генерала Мануэля Хорноса и батарею полевых орудий для разрушения
баррикад. Однако, прибыв на место боя, кавалеристы обнаружили только трупы солдат
Конесы. Парагвайцы посчитали свою задачу решенной и уплыли, не дожидаясь, когда
против них выдвинут артиллерию.

Генерал Мануэль Хорнос

После бойни у Пеуахо бразильские корабли начали круглосуточное патрулирование
Параны, а аргентинцы возвели вдоль берега цепь укрепленных наблюдательных постов.
Из-за этого парагвайцы больше не рисковали переправлять через реку отряды в сотни
бойцов, хотя заброска мелких диверсионно-разведывательных групп продолжалась и в
дальнейшем.

Источник:Книга