Вячеслав Кондратьев.Великая Парагвайская война 1864-1870.Уругваяна

Еще в конце апреля, одновременно с наступлением Роблеса, в провинцию Корьентес
вторглась вторая парагвайская армия численностью 12 тысяч человек под
командованием полковника Антонио Эстигаррибиа. Полковник был личным помощником
Лопеса, доверившего ему важную миссию – прорваться по кратчайшему пути в Уругвай и
поднять там восстание сторонников партии «Бланко».
Затем восставшие при поддержке парагвайского экспедиционного корпуса должны были
вернуть себе контроль над страной, вывести ее из состава антипарагвайской коалиции и
вновь вступить в войну уже на стороне Парагвая. Столь сложная последовательность
действий вряд ли могла увенчаться успехом, однако начало похода оказалось удачным:
парагвайцы форсировали Парану, быстро пересекли северо-восточную часть провинции
Корьентес и у поселка Санто-Томе вышли к реке Уругвай, по которой проходила граница
между Бразилией и Аргентиной. Сопротивления им никто не оказывал, так как в этих
местах не было ни бразильских, ни аргентинских войск. До цели экспедиции оставалось
примерно 350 километров.
5 мая Эстигаррибиа разделил свою армию на две неравные части и с девятью тысячами
солдат переправился на восточный, бразильский берег реки. На западном, аргентинском
берегу остались три тысячи человек под командованием майора Педро Дуарте.
Неизвестно, чем было вызвано такое решение, но оно оказалось фатальной ошибкой, так
как в дальнейшем позволило союзникам громить парагвайские войска по частям.
9 мая колонна Эстигаррибии заняла бразильский прибрежный поселок Сан-Борха и
через несколько дней начала движение на юг, оставив в поселке небольшой гарнизон.
Одновременно по западному берегу параллельным курсом наступала колонна Дуарте.

К концу месяца Эстигаррибиа, по-прежнему не встречая сопротивления, захватил
поселок Итакуи, однако вскоре бразильцы сделали ответный ход. К Сан-Борхе подошла
одна из первых конных бригад «Волонтеров родины» под командованием генерала Мена
Барето. 10 июня «волонтеры» выбили парагвайцев из поселка. Эстигаррибиа, узнав о
появлении врага в тылу, вынужден был остановиться и повернуть назад, чтобы
восстановить прерванную линию снабжения.
Поскольку бригада Мена Барето по численности намного уступала колонне
Эстигаррибии, бразильский генерал оставил поселок без боя, но вывез из него все
припасы. После повторного взятия поселка Сан-Борха, Эстигаррибиии пришлось
оставить там значительные силы, чтобы снова его не потерять. В июле наступление
возобновилось. Парагвайцы вторично заняли Итакуи, где им тоже пришлось разместить
солидный гарнизон.
5 августа Эстигаррибиа вступил в город Уругваяна – самый крупный населенный пункт,
захваченный им в ходе кампании. Однако к тому времени численность его армии
сократилась с девяти до примерно шести тысяч солдат и офицеров. И хотя от
уругвайской границы парагвайцев теперь отделяло всего 50 километров, полковник
решил, что продолжать наступление с такими силами слишком рискованно. От
разведчиков он получил информацию, что враги стягивают силы к Уругваяне.
Эстигаррибиа занялся укреплением города и отправил к Лопесу курьера с просьбой о
подкреплении.К концу месяца Эстигаррибиа, по-прежнему не встречая сопротивления, захватил
поселок Итакуи, однако вскоре бразильцы сделали ответный ход. К Сан-Борхе подошла
одна из первых конных бригад «Волонтеров родины» под командованием генерала Мена
Барето. 10 июня «волонтеры» выбили парагвайцев из поселка. Эстигаррибиа, узнав о
появлении врага в тылу, вынужден был остановиться и повернуть назад, чтобы
восстановить прерванную линию снабжения.
Поскольку бригада Мена Барето по численности намного уступала колонне
Эстигаррибии, бразильский генерал оставил поселок без боя, но вывез из него все
припасы. После повторного взятия поселка Сан-Борха, Эстигаррибиии пришлось
оставить там значительные силы, чтобы снова его не потерять. В июле наступление
возобновилось. Парагвайцы вторично заняли Итакуи, где им тоже пришлось разместить
солидный гарнизон.
5 августа Эстигаррибиа вступил в город Уругваяна – самый крупный населенный пункт,
захваченный им в ходе кампании. Однако к тому времени численность его армии
сократилась с девяти до примерно шести тысяч солдат и офицеров. И хотя от
уругвайской границы парагвайцев теперь отделяло всего 50 километров, полковник
решил, что продолжать наступление с такими силами слишком рискованно. От
разведчиков он получил информацию, что враги стягивают силы к Уругваяне.
Эстигаррибиа занялся укреплением города и отправил к Лопесу курьера с просьбой о
подкреплении.

Полковник Антонио ЭстигаррибиаСоюзники тем временем действительно собирали войска. 13 июля в городке Санта-Анна-
де-Мерина бразильский отряд в 1200 человек под командованием Жоакима Родригеса
Коэльо встретился с уругвайской армией Венансио Флореса численностью 2750 солдат и
офицеров. Затем к ним присоединились 1400 аргентинских кавалеристов под
командованием генерала Хуана Мондариаги. С северо-запада через болота и джунгли
пришла аргентинская армия генерала Паунеро в 3600 человек, а потом к ней добавилась
полуторатысячная конная бригада полковника Симеона Пайвы, которая до этого
несколько недель следовала на безопасной дистанции за колонной Дуарте.
Таким образом, к началу августа более десяти тысяч солдат альянса слились в единую
армию. Этого было вполне достаточно для разгрома Дуарте, который к тому времени
подошел к городку Пасо-де-лос-Либре, стоявшему всего в нескольких километрах от
Уругваяны, но на другой стороне реки. Широкая водная преграда разделяла
парагвайские колонны, не позволяя им взаимодействовать и помогать друг другу.
Несмотря на то, что в армии альянса большинство составляли аргентинцы, ее, как
старший по чину, возглавил Флорес, ведь он был не только генералом, но еще и
президентом Уругвая. Под его командованием собралось примерно 5100 пехотинцев,
5000 всадников и 450 артиллеристов при 32 орудиях.

Бразильский доброволец в униформе одного из батальонов «Волонтеров
родины»У Дуарте было 2200 человек пехоты и 1000 кавалеристов без артиллерии. Неизвестно,
знал ли майор о том, что его враги имеют трехкратное превосходство, но 12 августа,
увидев перед собой неприятельскую армию, он решил принять бой. Парагвайцы заняли
позицию на вершине холма между берегом реки Уругвай и впадавшим в нее ручьем
Ятаи. Свой лагерь они окружили траншеями и засеками, позволявшими держать
круговую оборону. Позиция была выгодной, но значимый численный перевес союзников,
а также – наличие у них артиллерии – все равно не оставляли Дуарте никаких шансов.Бразильские солдаты времен Парагвайской войны. Слева – рядовой линейной
пехоты, справа – волонтер

16 августа майор отправил на лодке гонца к Эстигаррибии с просьбой дать
подкрепление, но получил отказ, обусловленный отсутствием в Уругваяне
переправочных средств и тем, что накануне к городу подступила бразильская армия под
командованием генерала Давида Канабарро. Вечером гонец вернулся ни с чем, привезя
лишь напутствие «стоять до конца, как подобает истинным парагвайцам».
На следующий день судьба колонны Дуарте решилась в первом крупном сухопутном
сражении Великой войны, вошедшем в историю как битва у Ятаи. Она началась в 10
часов утра с атаки уругвайской пехотной дивизии под командованием полковника Леона
Пальехаса. Пальехас атаковал без артподготовки, поскольку считал бесчестным
расстреливать из пушек людей, которым нечем на это ответить. Уругвайцы во главе с
полковником смело шли вперед под ружейным огнем, но когда они приблизились к
вражеским окопам, Дуарте послал в контратаку конницу. Солдаты не выдержали удара и
побежали вниз по склону холма, однако им на выручку уже спешила аргентинская
кавалерия, гораздо более многочисленная, чем парагвайская.Финальная сцена битвы у Ятаи. Парагвайцы опрокинуты атакой бразильцев и
обращены в бегство

Несмотря на вопиющее неравенство сил, парагвайские всадники продержались более
часа в череде жарких рукопашных схваток. Большинство из них погибло, а уцелевшие
попали в плен. Уничтожив вражескую конницу, аргентинцы зашли парагвайцам в тыл,
отрезав им путь к отступлению. В это время бразильцы и уругвайцы предприняли новую
атаку на холм и в штыковом бою опрокинули пехоту противника. Раненый в бедро майор
Дуарте сдался, а вместе с ним сложили оружие окружавшие его бойцы.Рисунок бразильского художника Виктора Мерелеса «Капитуляция
Уругваяны». Посередине, в шляпе и пончо, изображен император Педро, за ним      на втором плане – генерал Озорио, правее – президент Аргентины Митре, далее
– зять бразильского монарха принц Гастон Орлеанский, генерал Кашиас,
президент Уругвая Флорес и генерал де Суза в треуголке и пышном мундире с
орденской лентой. Слева в покорных позах – командование парагвайского
гарнизона, среди которого выделяется тучная фигура полковника
Эстигаррибии, снявшего шляпу и почтительно склонившего голову перед
императором. Вряд ли эта помпезная мизансцена имела место в реальности              От 200 до 300 солдат и офицеров сумели прорваться к реке и попытались пересечь ее
вплавь, но многие из них утонули или были убиты. Не более сотни человек добрались на
подручных средствах до восточного берега. Это было все, что осталось от колонны
Дуарте. Спасшиеся пополнили гарнизон Уругваяны, но отнюдь не повысили его боевой
дух. Их рассказы о побоище вызвали у парагвайцев чувство уныния и обреченности.
В битве у Ятаи парагвайцы потеряли около 1600 человек погибшими и пропавшими без
вести, а также более тысячи – пленными, из которых примерно 300 были ранены. Среди
пленных оказалось несколько десятков уругвайцев из числа бежавших ранее в Парагвай
членов партии «Бланкос». Флорес объявил их предателями и приказал расстрелять, хотя
сам он, по сути, ничем от них не отличался, придя к власти на бразильских штыках.
Остальным предложили небогатый выбор: либо продажа в рабство, либо вступление в
так называемый Парагвайский легион – воинское формирование, которое союзники
решили сформировать из парагвайских эмигрантов, дезертиров и военнопленных. К
сожалению, у меня нет данных, сколько человек выбрало первый, а сколько – второй
вариант.
Дуарте предложили возглавить легион, но он отказался. Тогда его отконвоировали в
Буэнос-Айрес и поместили под арест, а во главе легиона поставили аргентинского
полковника парагвайского происхождения Федерико Гильермо Баеса, бывшего
коменданта Корьентеского порта, бежавшего из города вместе с губернатором
Лаграньей и вступившего в армию Паунеро.
Потери альянса составляли 318 убитых и 220 раненых. Такое соотношение выглядит
довольно странно, поскольку раненых всегда бывает больше, за исключением тех
случаев, когда победители не берут пленных. Но тут победителями были союзники.
Возможно, подсчет сделан через некоторое время после сражения и уже с учетом                    умерших от ран.
Если бы союзники более активно применяли свою артиллерию, которая в ходе боя
выпустила всего 50 зарядов (то есть, в среднем по полтора выстрела на орудие), то им
наверняка удалось бы победить и с меньшими потерями. Но «рыцарская» атака
Пальехаса исключила такую возможность. Интересно, что за свое самоуправство он не
понес никакой ответственности, а наоборот, стяжал репутацию благородного и
отважного человека.Построение «Парагвайского легиона», сформированного бразильцами из
военнопленных, захваченных в битве у Ятаи и в Уругваяне                                  Бразильская армия, которая 16 августа блокировала Уругваяну, изначально насчитывала
примерно 7000 солдат и 22 пушки. Но уже 19 августа к ней присоединились войска
альянса, одержавшие победу при Ятаи и переправленные на восточный берег реки. Это
сразу увеличило численность осаждавших до 17 300 человек при 54 орудиях.
Таким образом, у союзников снова было тройное численное превосходство в живой силе
и абсолютное – в артиллерии. 20 августа они направили в город парламентера с
посланием, в котором Эстигаррибии предлагалось сдаться ввиду безнадежности его
положения. Однако полковник, надеясь на подмогу, решил обороняться. В ответном
письме он с пафосом заявил, что ему безразлична численность врагов, и что он будет
сражаться за Уругваяну так же стойко и упорно, как спартанский царь Леонид дрался                         с
персами в Фермопилах.
Союзников отнюдь не прельщала участь фермопильских персов и не радовала
перспектива потерь при штурме, поэтому они решили задушить парагвайцев блокадой.
От своих лазутчиков осаждающие знали о скудных запасах продовольствия в Уругваяне.
День за днем Эстигаррибиа ждал подкрепления, но Лопес то ли не получил, то ли
проигнорировал его просьбу о помощи. Вскоре в Уругваяне начался голод, усугубленный
эпидемией дизентерии.
Силы гарнизона быстро таяли, а одновременно с ними таяли и надежды на спасение. К
началу сентября судьба города уже ни у кого не вызывала сомнений, поэтому в осадный
лагерь прибыла вся правящая верхушка альянса, чтобы лично присутствовать при
скором триумфе. Свои шатры там поставили император Бразилии Педро с двумя
сыновьями и зятем – принцем Гастоном Орлеанским, президент Аргентины Митре и
уругвайский президент Флорес.11 сентября, когда запасы еды в городе почти иссякли, Эстигаррибиа выпустил всех
жителей, но его солдаты еще держались.
18 сентября командование альянса, зная от перебежчиков о бедственном положении
осажденных, направило им второй ультиматум. В нем говорилось, что гарнизон должен
сдаться немедленно, в противном случае через два часа начнется штурм и защитники
города будут беспощадно уничтожены.В ультиматуме также содержалось обещание отпустить по домам всех офицеров. Это
обещание выглядело довольно цинично, так как союзники знали, что по парагвайским
законам добровольная сдача в плен приравнивалась к государственной измене и
каралась смертью.
К тому моменту многие парагвайские солдаты настолько ослабли от голода и болезней,
что едва могли держать оружие. Поэтому на спешно созванном военном совете было
принято единогласное решение: согласиться на капитуляцию с одним-единственным
условием: не выдавать уругвайцев на расправу Флоресу.Командир «Парагвайского легиона», полковник Федерико Гильермо БаесЗа несколько минут до объявленного времени штурма на городском валу затрепетали
белые флаги. Затем Эстигаррибиа с группой офицеров вышел из города и торжественно
отдал шпагу бразильскому императору, сказав, что вынужден сделать это, поскольку его
люди «более не в силах преодолевать голод и смерть». Вместе с ним сдались 5574
человека, в том числе 59 офицеров. Некоторые из них уже находились за гранью
выживания и умерли в последующие дни, несмотря на то, что их начали кормить.
Никто из пленных офицеров не воспользовался обещанием союзников и не вернулся в
Парагвай, где их ждала лишь позорная казнь. Более того, многие согласились вступить в
Легион, хотя при отказе им, в отличие от рядовых солдат, не грозило рабство.
Полковника Эстигаррибию союзники тоже пытались склонить к сотрудничеству, зная о
его высоком положении в обществе. Привлечение на свою сторону такого человека дало
бы им сильный пропагандистский козырь. Его убеждали в том, что война ведется за
освобождение парагвайцев от тирании, что альянс не стремится покорить Парагвай и не
имеет каких-либо захватнических планов. Однако полковник наотрез отказался не
только возглавить «легион предателей», но и вступить в него. Заочно приговоренный к
расстрелу на родине, он просидел три с половиной года в Бразилии под домашним
арестом и умер в 1869 году, не дожив всего нескольких месяцев до конца войны.
Узнав о падении Уругваяны, гарнизоны Итакуи и Сан Борхи ушли в Парагвай. Таким
образом, из корпуса Эстигаррибии спаслось всего около двух тысяч человек, а остальные
погибли в боях, умерли от голода и болезней либо оказались в плену.Безвозвратная потеря 10 тысяч бойцов стала для Парагвая очень тяжелым ударом, ведь
это составляло без малого четверть парагвайской армии. Тем более что союзники
потеряли во много раз меньше и захватили почти все оружие экспедиционного корпуса.
Период эйфории и быстрых удач парагвайской армии закончился первым жестоким
поражением.

Источник:Книга