Татьяна Геращенко.Одесса. Сволочи
Вы спросите о смысле мероприятия. Тут уж так — за что купила, за то и продаю. Как обрисовал его ведущий круглого стола Олесь Доний, «лучшие люди города» собрались, дабы решить, «что есть нация в понимании общества». «Без хаоса и ненависти. — Подчеркнул он, но тут же добавил, — мы четко ставим шлагбаум, кого не будем приглашать на наши круглые столы — тех, кто ненавидит украинское государство и не видит смысла в существовании Украины». Доний отметил важность «ментального сопротивления русской агрессии» и заявил, что стараниями участников будет создан «исторический пантеон украинских героев». Если вы что-то поняли из этого вступления, то вэлкам в кружок «Испанский стыд». Ах, да, и еще из важного — Доний Бабеля с Бебелем перепутал.
Однако, как написали бы в газете «Правда», «в ходе круглого стола» что-то пошло не так. То ли уважаемое собрание заранее заложило за воротник, то ли «вы, Шариков, и без водки себя неприлично ведете», но, несмотря на положенные по методичке мантры «независимая Украина» и «русская агрессия», участники дискурса украинские штампы как раз низвергли. Нет, не от большого ума — видать, даже они устали от бреда а-ля Фарион и ляпали ровно то, что говорят у себя на кухнях. Да тоже бред, только без воплей «расстрелять!» и с полной уверенностью в том, что хорошее — то не русское, а украинское, и дело с концом. Например, объявили Чехова украинским писателем и, напротив, заявили, что Шевченко себя украинцем не считал. И даже ни единого раза не произнесли сакральное слово «Бандера». Зато не преминули возможность еще раз плюнуть на память погибших в Одессе 2 мая, 2014 года.
(Лайфхак — далее читайте как будто вы психиатр на обходе, а пациенты что-то вам говорят).
Итак, начал дискуссию министр культуры Украины Александр Ткаченко, сразу заявив, что «сила украинского общества в разнообразии и толерантности» и «разных точках зрения на историю», а также, что «лишать себя возможности признавать Чехова украинским писателем – это терять значительный пласт культуры, которая принадлежит Украине в том числе».
Вступивший в диалог декан исторического факультета Киевского национального университета имени Т. Шевченко Иван Патрыляк сказал, что предстоит «исправить большие ошибки, совершенные 30 лет назад» во время провозглашения независимости, и что «даже базовых понятий в формировании образа героев у общества нет».
А доктор философских наук и профессор Одесского национального университета имени И. Мечникова Оксана Долгополова возрадовалась тому, что на круглом столе присутствует художник, воспевающий половые извращения белогорячечника: «Я очень радуюсь, что здесь есть люди, которые вводят фигуры, на которые мы можем ориентироваться» — в пестрых носках в зале восседал Александр Ройтбурд. Вау, а вдруг пригласит профессоршу запечатлеться на своем полотне. Об Одессе же ученая дама лишь сокрушалась: жаль, что «перевешивает образ Остапа Бендера и — прости, Господи — «Ликвидации», и надо бы уже «перезагрузить картинку».
Заместитель главы Украинского института национальной памяти. Владимир Тылищак был стабилен: «Русская агрессия открыла глаза не только на суть имперской политики, но и на ее информационную составляющую. Надо переосмыслить и сформировать критический взгляд на прошлое».
Директор Украинского института изучения холокоста Игорь Щупак высказал мнение, что «нельзя превращать историю в историю королей и политиков», а героизировать нужно тех, кто «спасал других». В частности, от голодомора и холокоста, и что «такие в Одессе есть». «Здесь украинцы, русские, поляки спасали евреев, и они настоящие герои. Те, кто говорили про голодомор в мире, в котором нельзя было о нем говорить — герои, хотя украинцами они себя не считали».
Также консультантом по вопросам исторического наследия (непонятно кого и чего) была представлена Яна Баринова, заключившая, что «проблема Одессы — в отсутствии языка, на котором Одесса разговаривает с Украиной, а Украина с ней». Спасение же она увидела в «создании музея городской культуры и истории» (краеведческий и археологический музеи в Одессе есть), но остановилась на создании «музея будущего». И тут вдруг Патрыляк вспомнил про музей Шерлока Холмса в Лондоне, и консультант ему такая — мол, да, это оно: «Якщо музэй базуеться на научных и исторычных прынцыпах…», но ученое собрание ее перебило — «нет, Шерлок Холмс не историческая фигура» (а Земля круглая)… Да-да, это все диалог ученых (рукалицо).
Но наконец слово взял уже упомянутый скандальный директор Одесского художественного музея Александр Ройтбурд. Активисту майдана и борцу с русским миром было нелегко, ведь очень тяжело оставаться «бабой Ягой против» в среде своих. Поэтому в речах Ройтбурда «смешались в кучу кони, люди» — он и сам про себя сказал: «Альцгеймер, что поделаешь». Вот пара его сентенций. «Если мы будем строить национальный пантеон героев по критериям, кто что сделал для украинской государственности, то вне его останутся большие легионы, которые в него не войдут». Или: «Мы сейчас сидим в научной библиотеке — граф Толстой был меценатом этой библиотеки. Он основал первую в Российской империи станцию скорой помощи. Он не идентифицировал себя как украинец. Но мы сидим в его наследии, оригинал его портрета висит в нашем музее. Он со своей женой — фундаторы Одессы, экспаты на службе империи, которые в рамках империи реализовывали альтернативный империи бренд… То же самое можно сказать про пана Юза, который был основателем Донецка. Идею независимости не разделял, но Донецк создал». Происходящее на Украине Ройтбурд назвал «перекосами национальной памяти» и даже поставил ультиматум: «Если во Львове будет улица, например, дюка де Ришелье, это будет значить, что мы сшили страну». Еще Ройтбурд возмутился: «Кого объединяет Богдан Хмельницкий? В пантеоне героев-евреев это вторая фигура после Гитлера».
Заслышав про Гитлера, уважаемое засыпающее собрание оживилось, припоминая, а нет ли ему где памятников — привет, капитан Очевидность — оказалось, что нет. «А если бы вот появились, это следовало бы осудить», — пришли к выводу ученые, культурологи и интеллектуалы, как подчеркивал постоянно Доний. И это в зале научной библиотеки, основанной без малого 200 лет назад! В 21 веке! Через 75 лет после Нюрнбергского процесса! Когда фашизм осудили даже, кажется, неконтактные народы с Андаманских островов… А наши ягодки, наши-то альцгеймеры только докумекали… Правда перед этим они умудрились выстроить целое государство из говна и палок…
Ну ладно — а что думает махровая интеллигенция?
Доктор исторических наук, писатель и краевед Виктор Савченко высказался так: «Некоторые особы, которых мы воспеваем, этого недостойны. Некоторые улицы в Киеве названы в честь диктаторов, которые воевали со своим народом. Чего стоит, например, гетман Скоропадский, который направлял свои операции против украинского села, а потом сдал Украину москалям. А рядом с ним улица Петлюры — это околесица. У нас каша в голове». При этом Савченко предложил героизировать «панка Махно». А также с гордостью заявил, что издал в Москве несколько книг на русском языке о Махно и Петлюре, и это получилось только потому, что «ФСБ читать не умеет».
А музыкант, пианист Алексей Ботвинов был краток: «После 2 мая 2014 года в Одессе, когда была тяжелая ситуация, мы с коллегами — с Александром Ройтбурдом придумали форум одесской
интеллигенции, чтобы объединить ту ее часть, которая проукраинская, потому что были голоса из России, что Одесса вся пророссийская». В общем, Ботвинов с Ройтбурдом, вдвоем на всю Одессу, решили доказать, что это не так и их воззвания с форума услышала депутат Бундестага, приехала в Одессу и предложила петь хором… Нет, не шучу. В общем, теперь они хором зачем-то поют на костях сожженных одесситов. Именно так выходит из речи Ботвинова.
Кстати, знаете, к какому выводу все эти персонажи пришли — «мы продуктывно попрацювалы».
Так и хочется спросить: ну, граждане алкоголики, тунеядцы, ментальные проститутки (это ответ Донию на «ментальное сопротивление русской агрессии»), самозванцы, кто хочет поработать? Песчаный карьер — два человека…».
Но вернемся к нашим альцгеймерам.
Микрофон передали 85-летнему Геннадию Тарасулю, который был представлен как украинский режиссер, хотя на самом деле трудился ветеран экрана вторым режиссером и при Советском Союзе. А он и раскричался (тоже о своем, как и предыдущие ораторы): «Не буду извиняться, что говорю на языке великого украинца Гоголя, великого украинца Булгакова, великого украинца Чехова! Буду говорить о бессмертном герое – культуре. Герой — не пантеон, а культура! Одесса — украинский город. Народ Одессы — народ Украины. Но вспомните Ветхий завет: был единый народ и был единый язык, но когда гордыня решила быть выше Бога, Он разрушил вавилонскую башню. Язык не виноват, разъединяет не язык, а люди». И дальше мысль кинодеятеля унеслась от сути, если таковая, конечно, была — он принялся говорить о том, что Булгаков начал писать роман «Мастер и Маргарита» в одесской гостинице «Лондонская»…
Тот самый гений Булгаков, которого изымали из украинских библиотек, «свободовцы», помнится, требовали запретить его, да и не все булгаковские издания разрешены для ввоза на Украину из России — не дай Бог, Бортко предисловие написал и все такое…
Поэтому и закончить бессмертным булгаковским хочется, чтобы ментальные проститутки, особенно из Одессы (весь круглый стол промучившиеся, подбирая для умного выпучивания глаз непривычные украинские слова) не забывали:
«… — Сволочь он, — с ненавистью продолжал Турбин, — ведь, он же сам не говорит на этом проклятом языке! А? Я позавчера спрашиваю эту каналью, доктора Курицького, он, извольте ли видеть, разучился говорить по-русски с ноября прошлого года. Был Курицкий, а стал Курицький… Так вот спрашиваю, как по-украински «кот»? Он отвечает «кит». Спрашиваю, «а как кит»? А он остановился, вытаращил глаза и молчит».
Источник: https://www.politnavigator.net/odessa-svolochi.html