Почему Chesapeake Energy обанкротилась, но не разорилась

Новостью понедельника, 29 июня, сейчас стало сообщение о начале процедуры банкротства старейшей американской компании в сланцевой нефтедобыче Америки.

Строго говоря, само понятие сланцевой революции началось с Chesapeake Energy, впервые применившей технологию гидроразрыва пласта в промышленном масштабе, а потом усовершенствовав ее до массового приема в нефтедобыче.

Возникнув в 1989 году, к настоящему моменту она развернула деятельность в пяти штатах, включая все американские сланцевые бассейны. В результате бурного наращивания активов, на пике могущества Chesapeake Energy принадлежало участков общей площадью почти со штат Луизиана.

И вот этот огромный слон – рухнул. Как сообщает Bloomberg, компания добровольно подала заявку о защите от кредиторов в суд по делам о банкротстве Южного округа Техаса. СМИ полны громких репортажей разной степени паники. И как часто это бывает, говорят они не о том.

Слухи о разорении Chesapeake Energy мягко скажем, очень преувеличены. Мы наблюдаем парадокс бесплатного доллара, благодаря которому американской экономике удавалось два десятка лет сохранять бурный рост при практически убыточной экономике.

Если взять только сланцы, то за 15 лет отрасль потеряла на 200 млрд долларов больше, чем сумела заработать. Капитализация конкретно Chesapeake сначала достигла 37,5 млрд долларов, обеспечив место в ТОП-5 сланцевого рынка, а потом усохла до 116 млн долларов. Ее чистый убыток по итогу первого квартала 2020 года составил 8,3 млрд долларов, а объем списания нефтегазовых активов достиг 8,5 млрд долларов.

Чудовищный разрыв в масштабе цифр между размером капитализации и суммой убытков (а значит, совокупный оборот там должен быть еще больше) наглядно показывает суть долларового парадокса. За десять лет печатный станок ФРС сделал из воздуха капитала размером с еще одну Америку уровня 2008 года.

Именно эти бесплатные фантики, выдающие себя за деньги, и спасают сейчас Chesapeake Energy. В рамках соглашения с кредиторами, а это в основном банки, компания получит ссуду на реструктуризацию в 925 млн долларов. И еще на 600 млн долларов векселей держатели долгов согласились выкупить у Chesapeake по окончанию процедуры банкротства.

Таким образом, убыточной фирме, оцениваемой в чуть больше 100 млн и промотавшей за три месяца почти 17 млрд долларов, финансовый сектор вполне спокойно выделяет еще 1,5 млрд. Сама же компания спокойно испарит львиную долю долгов, удешевит активы, усохнет в биржевой капитализации и, вероятнее всего, сменит юридический состав владельцев. Но деятельность в целом продолжит. Хотя объем ее нефтегазовой добычи конечно кардинально упадет.

В классической модели капитализма подобные бизнесы обязаны выгорать в ноль и полностью освобождать рыночное поле. А испарение в их убытках капитала, обязано создавать острый финансовый дефицит во всех прочих отраслях экономики. Вызывая в ней общий парализующий эффект.

Нынешняя либеральная модель бесплатного доллара работает иначе. Убытки покрываются эмиссией. За полгода ФРС напечатало почти 5 трлн фантиков или 30,3% от ВВП США за 2019 год. До конца года ожидается эмиссия еще примерно 3,5–4 трлн.

При таких масштабах необеспеченных вливаний любая другая валюта уже гарантированно захлебнулась бы в инфляции. Доллар держится лишь потому, что из примерно 300 трлн суммарных международных активов в нем номинирована минимум треть. На их фоне ФРС «раздула» долларовую массу всего на 5%, что выглядит не так критично. Но учитывая темпы процесса, на ум приходит поговорка про большие шкафы, которые дольше стоят, но гораздо более оглушительно падают.

Источник:https://russtrat.ru/comments/30-iyunya-2020-0010-1143