Дмитрий Верхотуров.Россия против НАТО.Возможный стратегический ответ

Конечно, цель анализа возможной войны вовсе не состоит в том,
чтобы заниматься воспеванием военной и экономической мощи стран
НАТО. Выше, когда рассматривался вариант быстротечной войны,
были рассмотрены разные варианты, и когда инициативу начала
войны берет в свои руки руководство НАТО, и когда инициатором
выступает Россия. Аналогичный подход нужно применить и в
рассмотрении вариантов затяжной войны, и задать вопрос: что нужно
сделать, чтобы устоять и одержать победу в такого рода военном
столкновении?
Если нельзя победить в рамках имеющихся условий, то
напрашивается очевидный вывод, что надо каким-то образом условия
изменить, чтобы победа в большой войне стала возможной. В этой
части придется несколько отступить от анализа уже сложившихся
тенденций, на чем строились рассуждения во всех предыдущих
главах, и порассуждать о том, что надо бы сделать и каким примерно
образом этого можно достичь. Хотя эта часть может показаться
многим читателям несколько фантастической, тем не менее,
рассмотрение возможных вариантов, пусть бы и даже и кажущихся
фантастикой, весьма важно для анализа гипотетической большой
войны.
Есть, пожалуй, главный фактор, который сегодня склоняет
положение в пользу НАТО. Он состоит в том, что НАТО, и в
особенности США, придерживаются выраженно наступательной
стратегии в своем глобальном военном строительстве. Это хорошо
видно по тому, столь много военных баз создала американская армия
за рубежом, практически во всех регионах мира, заняв для этого все
мало-мальски удобные районы, в первую очередь крупные порты и
аэродромы. Американская стратегия с момента распада СССР стала
развиваться в сторону обеспечения глобального доминирования.
Еще в 1992 году в документе Пентагона «Руководство по
оборонному планированию» ставилась задача превращения США в
единственную военную державу в мире, которая не должна допустить
появления другого государства, способного стать равной по военной

силе и поспорить с США за лидерство в каком-либо регионе мира.

Главным инструментом достижения этих целей были силы передового
базирования, размещенные на зарубежных базах, готовые в очень
короткие сроки выступить против любого вероятного противника. Для
целей этого глобального доминирования весь мир в Пентагоне был
разделен на шесть региональных боевых командований:
Североамериканское, Южноамериканское, Объединенное (в его зону
ответственности входит Европа и Россия), Африканское (самое
молодое, создано в 2007 году), Центральное (в его зону входит
Ближний Восток и Египет, а также Центральная Азия) и
Тихоокеанское (в его зону входит Китай, Индия, Юго-Восточная Азия
и Австралия). В мирное время эти командования занимаются главным
образом защитой американских граждан и предотвращают атаки на
США, но в военное время они принимают на себя командование
боевыми действиями на отведенном им ТВД.
Что обычно упускается из анализа деятельности американских
военных командований, так это то, что в военное время они будут
также заниматься военно-транспортными операциями в интересах
действующих войск, главным образом, морскими и авиационными
перевозками, а также явно будут заниматься использованием
экономических ресурсов стран в военных целях.
Американская военная стратегия «Быстрого глобального удара»
предусматривает достижение такой боеготовности передового
эшелона армии США, чтобы он смог нанести массированный удар по
любой стране в течение одного часа высокоточным оружием,
развернуть силы передового развертывания и экспедиционных
воздушных сил в течение 48 часов, а также развернуть авианосные
ударные группы в течение 96 часов. По словам министра обороны
США Роберта Гейтса, уже в 2010 году США были готовы к нанесению
«быстрого глобального удара». Однако, судя по тому, что базовые
сценарии нанесения такого удара включали в себя только атаку КНДР
или атаку «Талибана» в случае захвата власти в Пакистане, но при
этом КНДР значительно нарастила свои ракетно-ядерные силы и
такому удару не подверглась, этот «быстрый глобальный удар» пока
что существует только в формате запугивания.
Все это весьма наглядно показывает, что американское
командование мыслит свою стратегию исключительно

наступательной,и можно предположить, что любые варианты войны,

как быстротечной, так и затяжной, вырабатываемые командованием
НАТО, также будут основываться на этой наступательной стратегии.
Российская же стратегия выраженно оборонительная и ставит
перед собой цели ядерного сдерживания потенциальных агрессоров (в
первую очередь, конечно же, НАТО) и обороны страны в случае
начала войны и вторжения. Только недавно поставленные задачи
борьбы с международным терроризмом стали выходить за рамки этой
чисто оборонительной стратегии, что хорошо видно на примере
операции российских ВКС в Сирии. Но ничего похожего на «Быстрый
глобальный удар» у нас нет.
Причина такого положения дел, на мой взгляд, состоит в
отсутствии у России адекватных средств для захвата и удержания
господства на море, что делает невозможным глобальное применение
войск. Российский флот в состоянии обеспечить только береговую
оборону, а также развертывание и пуск баллистических ракет
морского базирования. Этого, конечно, крайне недостаточно для того,
чтобы устранить с морских просторов могущественный американский
флот.
Это обстоятельство и создает перевес в пользу США и НАТО.
Господство на море позволяет США развернуть и поддерживать в
боеготовности передовые силы, выбирать место и время
осуществления десантных операций, перебрасывать на Евразийский
континент крупные войсковые группировки и снабжать их всем
необходимым для прорыва вглубь континента, в том числе с целью
захвата ядра российской военной промышленности и нанесения
России поражения в затяжной войне.
Итак, чтобы России избежать этого крайне негативного варианта
развития событий, надо разработать и осуществить собственную
систему вооружений, предназначенную для захвата и контроля
мировых морских акваторий. Она должна быть достаточно мощной,
чтобы обеспечить разгром флотов стран НАТО, наносить
опустошительные удары по торговому судоходству противника, а
также обеспечить высадку достаточно крупного десанта в любой
точке мирового побережья, поддерживать его огнем и снабжать.
Попытка решить эту проблему традиционным путем
строительства крупного надводного флота, ударное ядро которого

состояло бы из линкоров и авианосцев, провалилась еще в 1950-е годы
при причине крайней нехватки судостроительных мощностей и
отсутствия подходящих мест базирования такого крупного океанского
флота. Удобные военно-морские базы России либо находятся в морях,
выходы из которых контролируются вероятными противниками (это
Балтийское, Черное и Японское моря), либо же на побережье нет
удобных гаваней с подходящими глубинами. В России есть только
один океанский порт, удовлетворяющий этим требованиям —
Петропавловск-Камчатский на берегу Авачинской бухты. Там, в
частности, размещена крупная военно-морская база в Вилючинске,
где базируются две дивизии подводных лодок — основная ударная
мощь Тихоокеанского флота. Но Камчатка не имеет сухопутного
сообщения с остальной Россией, а промышленная инфраструктура
Авачинской бухты недостаточна даже для базирования того флота,
который там уже находится. Строительство минимально необходимой
дорожной и промышленной инфраструктуры потребует по самым
грубым прикидкам около 1 трлн рублей и по меньшей мере около
десяти лет на реализацию.
Раз традиционный метод не подходит, то надо искать другие
варианты. Еще с конца 1950-х годов сформировался особый подход к
борьбе с вражеским флотом в базах и открытом океане, основанный
на оснащении подводных лодок баллистическими и крылатыми
ракетами. Но и этот, весьма хороший метод, не дает достаточного
эффекта. Подводных лодок слишком мало, чтобы решить важнейшие
стратегические задачи на море: уничтожить флот противника,
нарушить его морские грузовые перевозки и обеспечить десанты для
захвата ключевых пунктов. Подводные лодки все же являются очень
специализированным типом судов, с очень ограниченным
боекомплектом и очень ограниченной грузоподъемностью. Лодки
могут брать на борт людей или грузы, при условии выгрузки
боекомплекта и пайка автономности (в таком качестве подводные
лодки использовались в мае-июне 1942 для снабжения осажденного
Севастополя), но в очень небольшом по сравнению с надводными
судами количестве.
Выход из этого положения может быть в том, чтобы дополнить
наступательные возможности подводных лодок надводными
кораблями особой конструкции. В России разрабатывается проект

эсминца «Лидер» океанской зоны, водоизмещением 10–15 тысяч тонн,
вооруженном крылатыми ракетами «Оникс» или «Калибр», а также
ЗРК С-500 и оснащенном либо газотурбинной, либо атомной силовой
установкой, развивающей скорость 30 узлов. Соединение таких
кораблей может стать ядром океанской эскадры. Но к этим кораблям
нужны дополнительные боевые корабли и суда, которые бы решали
вспомогательные задачи, а также обеспечивали действия эскадры на
большом удалении от баз. Это могут быть ракетные фрегаты на
подводных крыльях, способные развивать скорость до 45–50 узлов, а
также быстроходные транспорты. За основу быстроходного
транспорта можно взять австралийский катамаранный паром
«Evolution One12 SeaFrame», который, имея водоизмещение 1500
тонн, развивает скорость в 38–47 узлов и берет на борт до 800 человек
или 200 автомобилей. Максимальная дальность плавания судов такого
типа уже сейчас составляет около 4 тысяч миль, и, очевидно, может
быть увеличена, что позволяет выполнять им задачи в открытом
океане. У транспортов важные и разнообразные задачи: снабжение
океанских эскадр горючим и боеприпасами, переброска морской
пехоты и боевой техники. Также на базе быстроходных транспортов
можно построить эскортные авианосцы — носители беспилотных
летательных аппаратов, как разведывательных, так и ударных.
Было бы еще неплохо разработать вооруженный транспортный
корабль, с большой дальностью плавания, скоростью до 30 узлов,
также вооруженный крылатыми ракетами и ЗРК, но предназначенный
для перевозки грузов и солдат, причем перевозка грузов
осуществляется лихтерами (изначально это несамоходное грузовое
судно, предназначенное для разгрузки судов на рейде, теперь так
часто называют герметичные контейнеры, сбрасываемые с судов в
море и буксируемые до берега). Лихтер должен быть самоходной
амфибией, либо же само судно должно иметь на борту такие
амфибии. Это позволит высадить десант и грузы на необорудованный
берег, в том числе с преодолением полосы прибоя.
Такой состав океанской эскадры: 3–5 эсминцев океанской зоны, 8-
10 фрегатов, один или два быстроходных эскортных авианосца с
беспилотниками, а также 2–3 быстроходных транспорта, уже
позволяет совсем по-другому смотреть на океанские просторы.
Подводные лодки должны нанести первый и опустошительный удар

по вражеским военно-морским базам и потопить основные
соединения флотов противника в море. Океанские эскадры добивают
оставшиеся корабли и наносят удары по морским грузовым
перевозкам, срывая переброску войск и техники из США и
зарубежных американских баз на Евразийский континент, разрушая
систему снабжения экономики и военной промышленности сырьем и
энергоносителями. После этого уже можно приступить к десантным
операциям по захвату портов, грузовых судов необходимых для
массовой переброски войск и боевой техники за море, чтобы
сокрушить противника полностью, раз и навсегда.
Понятно, что состав океанского флота должен быть достаточно
многочисленным, чтобы суметь выполнить поставленные перед ним
задачи во всех океанских акваториях, в первую очередь, конечно, в
Северной Атлантике и в Тихом океане. Вышеописанных океанских
эскадр должно быть не меньше двух десятков, то есть до 100 эсминцев
океанской зоны, 200 фрегатов, 40 эскортных авианосцев с
беспилотниками, и до 60 быстроходных транспортов (не считая
транспортов, необходимых для морской пехоты). С такими силами
можно попробовать захватить океанские просторы и переломить ход
мировой войны в свою пользу.
Тут надо понимать, что появление российской военно-морской
силы в открытом океане поражает самое уязвимое место всего
западного мира. Вся его экономика выстроена вокруг морских
перевозок. Порядка 90 % промышленного потенциала и населения
размещено не далее, чем в 100 км от моря. Основная часть
крупнейших портов стран НАТО расположена на побережье морей
Северной Атлантики. Захват ключевых портов и нарушение морского
судоходства произведет в экономике западных стран столь же
разрушительный эффект, как и ракетный удар по газодобывающей
промышленности Западной Сибири для российской. Военная
промышленность стран НАТО лишится основного объема
энергоносителей, топлива, сырья, лишится многих кооперационных
связей, и, соответственно, не сможет выпускать в достаточном объеме
боевую технику, вооружения и боеприпасы.
Более того, НАТО лишается своего главного преимущества —
возможности быстрой переброски по морю больших группировок
войск. Морская переброска дает НАТО, и в частности США, очень

много:командование реализует наступательную стратегию, выбирает

место и время нападения, создает в выбранном районе побережья свое
решающее превосходство. Это компоненты любой успешной
наступательной операции, которые в НАТО реализуются на основе
морского транспорта. Российский флот, действующий в открытом
океане, эту основу разрушает. Если НАТО лишится морской
переброски войск, или, по крайней мере, эти операции будут
сопряжены с большим риском, это означает для НАТО невозможность
или крайнее затруднение в проведении крупных наступательных
операций на Евразийском континенте. Это, в свою очередь, перелом в
большой войне в пользу России.
Потому, можно сказать, что для России флота открытого океана
является важнейшей стратегической задачей, в чем-то даже более
важной, чем развитие ракетно-ядерных сил.
Конечно, могут возразить, что строительство такого количества
судов — это очень дорого. Действительно, сейчас в планах
судостроения стоит только 12 эсминцев океанской зоны, со сдачей
головного корабля в 2023–2025 годах. Разумеется, строительство сотен
кораблей потребует затрат. Однако, стоит отметить, что с погоней за
дешевизной можно проиграть затяжную войну и лишиться всего.
Крупные надводные корабли в России строить негде — это важная
особенность российской морской географии. Но вот сравнительно
небольшие суда и корабли в России строятся вдалеке от морей. В
частности, на верфи Зеленодольского завода им. А.М. Горького, в
Зеленодольске, в Республике Татарстан, построено более 1500 судов, в
том числе 600 военных. Зеленодольский завод является одной из
главных верфей, на которых строятся быстроходные суда, в том числе
суда на воздушной подушке и подводных крыльях. По речным путям и
каналам построенные в Татарстане суда легко переводятся в любые
акватории.
Этот опыт говорит, что не стоит, пожалуй, в океанской
судостроительной программе гнаться именно на верфями,
расположенными на морском побережье, когда есть возможность
расположить крупную верфь вдалеке от моря, в одном из наиболее
безопасных районов. Например, это может быть Красноярск или
Лесосибирск, или даже новопостроенная верфь с городом в этом
районе. Предпочтительнее, конечно, район Лесосибирска, в местеслияния

Енисея и Ангары, где река становится по-настоящему
огромной и имеет хороший, глубоководный фарватер.
Поскольку скоростные и быстроходные суда строят в основном из
композитных материалов и алюминиевых сплавов, то поблизости есть
крупные алюминиевые заводы, производящие необходимый металл,
сплавы и заготовку. При необходимости можно на металлургическом
заводе отливать или штамповать крупные части кораблей, которые
потом баржами по воде доставлять на судостроительный завод. Это
резко упрощает технологию сборки судна и повышает его
характеристики. Построенные суда в навигацию с Енисея могут быть
переведены по Севморпути на Северный или на Тихоокеанский флот.
Вообще, если всерьез готовиться к большой и затяжной войне, то
надо озаботиться тем, чтобы как можно больше военной и смежной
промышленности перевести в этот самый безопасный против любого
внешнего нападения район России, в Восточную Сибирь:
Красноярский край, Иркутскую область, южную Эвенкию, юго-
западную и южную Якутию. Это потребует большой инвестиционной
программы на много лет, но стратегический результат того стоит. Во-
первых, даже в случае захвата противником других районов
размещения военной промышленности, особенно Поволжья и Урала,
останется еще один крупный промышленный район в Восточной
Сибири. До него противнику будет труднее добраться, а оборонять его
легче, из-за гористой местности, лесов, болот и больших,
полноводных рек.
Во-вторых, в этот район в том случае, если затяжная война идет
явно неудачно, можно эвакуировать заводы и предприятия из
угрожаемой зоны. При выполнении строительной программы можно
даже предусмотреть такую возможность и создать минимальный
задел на этот случай.
В-третьих, Восточная Сибирь хорошо обеспечена почти всеми
видами промышленного сырья и энергоносителей, и здесь, в
сравнительно компактном по сибирским меркам районе имеются
крупные запасы нефти и газа, железной руды, углей, как каменных,
так и бурых, в том числе годных на химическую переработку,
значительные запасы цветных металлов и нерудного сырья. Богатство
этого региона также состоит в огромных запасах пресной воды,
необходимой в целом ряде производственных процессов. Если этот

регион будет промышленно развит, то в условиях большой и затяжной
войны его ценность будет поистине стратегической.
Если развивать Восточную Сибирь как главную военно-
промышленную базу, то становится возможным сразу учесть
возможность нанесения по нему электромагнитного удара, оборудовав
предприятия таким образом, чтобы исключить или, по крайней мере
снизить повреждение электроники и электрооборудования. Поскольку
в этом регионе много гористых мест, то производства могут
размещаться в подземных тоннелях и бункерах, что сделает их
чрезвычайно устойчивыми к ядерному удару, как в обычной, так и в
электромагнитной версиях. Если будет так, то НАТО не сможет
достичь перелома в затяжной войне в свою пользу путем
уничтожения газодобывающей промышленности и нанесения
электромагнитного или обычного ядерного удара.
Как показано выше, Восточная Сибирь приобретает
исключительно важное значение даже в самых негативных вариантах
хода войны, даже в том его варианте, когда НАТО удалось добиться
успеха в затяжной войне, захватить Москву и основные
промышленные центры Поволжья и Урала, в качестве базы для
масштабной партизанской войны. В любом случае Восточная Сибирь
становится в большой и затяжной войне главной военно-
промышленной базой, обеспечивающей войска всем необходимым для
ведения войны. Ввиду этого значения, экономика этого региона
должна развиваться ускоренными темпами и в мирное время. Причем
план развития должен предусматривать такое развитие, чтобы
Восточная Сибирь могла поддерживать крупномасштабное военное
производство, в расчете на обеспечение армии численностью
примерно в 5–6 млн. человек, даже в том случае, если она полностью
лишится каких-либо экономических и технологических связей с
другими регионами России. Во время большой войны это весьма
вероятно, и с этим фактором надо считаться.
Как видим, по большому счету, все варианты затяжной войны
России НАТО в той или иной степени зависят от экономической
географии, как собственной, так и вероятного противника.
Размещение промышленности, как военной, так и обеспечивающей ее
энергией, сырьем и полуфабрикатами, расположение важнейших
транспортных связей предопределяют стратегию большой и затяжной,

по существу, мировой войны. Та сторона, которая сумеет разрушить
военную экономику противника, но при этом сохранит свою,
одерживает победу.Часть четвертая
Полетит самолет, застрочит пулемет…Глава семнадцатая
Обсуждаемые военно-технические новинки
В этой части речь пойдет о всякого рода новейших разработках в
области вооружений, которые могут быть использованы в войне
между Россией и НАТО. Тема эта велика и обширна, сообщения о
новейших разработках появляются часто, иногда вместе с
рассуждениями, что мол новая разработка коренным образом
повернет ход войны и позволит разбить супостата легко и
непринужденно. Что же, упования на вундерваффе — явление не
новое, широко известное. Гитлеровцы, сильно уповавшие в конце
проигрываемой ими войны на это самое вундерваффе, которое должно
было обратить в прах их противников, даже дали название этому
явлению. Оно частенько используется без перевода.
Действительно, почти всякая война приносит какие-нибудь
новшества: новые образцы и даже новые типы вооружения, приборов,
оборудования. Очень большой результат в военно-техническом

отношении дала Вторая мировая война, список инноваций в военном
деле, появившийся в ходе этой войны, весьма обширен. Реактивные
самолеты, баллистические ракеты, штурмовые винтовки, ручные
противотанковые гранатометы, приборы ночного видения,
радиолокаторы, реактивные снаряды и даже беспилотные летательные
аппараты. Часть этого вооружения была разработана еще до войны и
получила широкое распространение в ходе боевых действий, а часть
была продуктом напряженной борьбы ученых и конструкторов во
время войны. Некоторые разработки, появившиеся слишком поздно,
чтобы всерьез повлиять на исход войны, получили развитие и
распространение после ее окончания.
Урок явно пошел впрок, и вся Холодная война, да и наши дни —
это весьма напряженное соревнование в разработке и производстве
новейших образцов и систем вооружений. Теперь никого не надо
убеждать в том, что научно-технический прогресс в военной сфере —
это важнейший фактор победы в вероятной войне. Теперь больше
необходимо другое: трезвый и рациональный взгляд на возможности
всего этого новейшего оружия. Далеко не все, что разрабатывается и

производится, вообще способно стать распространенным и широко
применяемым средством ведения войны.
В обзорах, посвященных военным новинкам часто виден порочный
подход: оружие рассматривается в отрыве как от тактики войск, так и
от возможностей военно-промышленного комплекса. Далеко не все
военные эксперты достаточно ясно понимают, что хорошие тактико-
технические характеристики далеко не полностью определяют
возможности по применению нового вооружения. Чтобы стать
средством ведения большой войны, оно должно еще найти место в
структуре вооружений, в тактике, а иногда и в оперативно-
тактическом искусстве, и быть пригодным для массового
производства. Единичные или малосерийные изделия, даже с
превосходными ТТХ, исход войны не решают.
Потому дальше мы будем рассматривать новинки вооружений
именно с этой точки зрения. Вооружение имеет тесную связь с
тактикой, с оперативно-тактическим искусством, а также со
стратегией и целями вероятной войны с одной стороны, и с военным
производством, с другой стороны.
В качестве примера подобной взаимосвязи можно привести ППШ.
Этот пистолет-пулемет стал одним из наиболее массовых в Великой
Отечественной войне, в войска поступило 5,3 млн. штук. До войны
ППШ не предполагался в качестве столь массового оружия, по штату
стрелковой дивизии, введенному в апреле 1941 года, в дивизии должно
было быть 1204 ППШ и 10240 винтовок. Штат стрелковой дивизии от
29 июля 1941 года сократил количество ППШ до 171 штук. Но
выдающаяся простота конструкции пистолета-пулемета во время
войны взяла свое. ППШ требовал 7,3 станко-часа, из 87 деталей 58
изготовлялись механической обработкой, а 24 — штамповкой. В 1944
году в штате стрелковой дивизии было уже 3594 ППШ и 6330
винтовок.
У ППШ были достаточно серьезные недостатки, в числе которых
большой вес, а также способность вести прицельный огонь на
расстоянии 100–200 метров. Пуля ППШ пробивала каску на
расстоянии всего 50 метров. В оборонительных боях пистолет-
пулемет сильно уступал автоматической винтовке. Но эти недостатки
были исправлены изменением тактики пехоты. Уже приказ от 12
октября 1941 года предписывал использовать ППШ для создания

огневого превосходства в ближнем бою, в засадах, для прикрытия
маневра. После того, как Красная Армия перешла в наступление по
всему фронту, ППШ стал использоваться особенно широко, поскольку
он оказался незаменим в ближнем бою при штурме окопов,
оборонительных позиций, в городских боях, в танковых десантах.
Таким образом, налицо связка: простота конструкции и изготовления
— массовое производство — напористая тактика ближнего боя —
наступление и победа над врагом.
Как видим, в большой войне отличные тактико-технические
характеристики оружия вовсе не являются решающими, а главное
место занимает удачная конструкция и пригодность для массового
производства, сериями в сотни тысяч и миллионы штук. Опыт Второй
мировой войны показал это со всей наглядностью. То же самое будет и
в вероятной войне России и НАТО, в особенности если война
перейдет в затяжную фазу, с мобилизацией и формированием
крупных, миллионных армий. Но это будет рассмотрено позже.
Итак, военно-техническое новшества. Одной из наиболее
обсуждаемых сейчас новинок, интенсивно разрабатываемых как в
России, так и в США, являются гиперзвуковые ракеты или
гиперзвуковые летательные аппараты. Как только в открытой печати
появились сведения об этих изделиях, их сразу стали наделять
чертами вундерваффе. Мол, это такое неотразимое оружие, которое
непременно повергнет противника в прах.
Гиперзвуковой аппарат — это аппарат, способный летать в
атмосфере со скоростью равной или более 5 Маха, а также выполнять
суборбитальные полеты на высоте 80-100 км. Идея появилась не
вчера, первым детальным проектом такого рода был немецкий
космолет «Зильберфогель» доктора Ойгена Зенгера, который,
впрочем, не был доведен до конца. В 1959 году в США совершил
первый полет аппарат Х-15, первый в мире аппарат, достигший
скорости 6,72 Маха. В 1969 году выполнил первый полет БОР-1 в
рамках проекта «Спираль», который, в отличие от американского
изделия, был беспилотным. Также проводились дозвуковые испытания
аналога — МиГ-105.11. Но после некоторого периода интереса к
подобным проектам, работы были прекращены.
Нынешние гиперзвуковые аппараты представляют собой крылатые
ракеты. Это американский AHW — главная техническая опора

американской стратегии «Быстрого глобального удара», китайский
WU-14 и российский «Циркон».
При внимательном рассмотрении изделий и их возможностей
становится очевидно, что на вундерфавве гиперзвуковые крылатые
ракеты не тянут. Единственное их преимущество состоит в высокой
скорости, резко сокращающей подлетное время и позволяющей
прорывать имеющиеся системы ПРО. Скорость американской
зенитной ракеты SM-2MR составляет 3 Маха, что позволяет ей
уверенно перехватывать сверхзвуковые противокорабельные ракеты,
вроде российской П-700 «Гранит», скорость которой на высоте
составляет 2,5 Маха, а над водой — 1,5 Маха. Гиперзвуковая
противокорабельная ракета имеет гораздо больше шансов поразить
корабли противника, чем стоящие на вооружении флота
противокорабельные ракеты.
По открытым данным, дальность полета гиперзвуковых ракет
составляет до 400 км, что достигнуто на испытаниях, и до 1000 км по
прогнозу. Если будет достигнута прогнозная дальность, то это будет
весьма неплохим достижением для сражений в океане, а также в
применении их в качестве ракет малой дальности. Тактика
применения такого оружия сильно разнится у США и у России.
Американцы свой прототип AHW готовят в качестве средства
неядерного подавления российских ядерных сил, для чего
предполагается, что ракета будет иметь дальность до 6000 км и КВО
около 10 метров. Впрочем, даже при таких характеристиках весьма
сомнительно, чтобы подобная ракета смогла разрушить ракетную
шахту, оснащенную защитой против ядерного удара. Ее боевая часть
будет для этого слишком слабой. Также ей можно нанести удар по
командному центру, узлу связи или мобильной пусковой установке, но
тоже без гарантии результата. Российский подход другой и состоит в
том, чтобы перевооружить новейшими ракетами корабли и подводные
лодки Северного и Тихоокеанского флотов, чтобы они могли поражать
американские авианосцы, не заходя в зону дальнего
радиолокационного обнаружения, составляющую около 850 км. Такое
применение дает больше шансов на успех и нанесение ощутимого
урона противнику, чем американский подход.
Это получается оружие, хотя и весьма хорошее, но годящееся для
решения узкого спектра задач. К тому же, в силу сложности и

дороговизны изготовления, применения специальных материалов,
такие гиперзвуковые ракеты вряд ли станут массовыми, если
сравнивать с баллистическими и крылатыми ракетами. Вряд ли на
вооружении их будет больше 200–300 штук, а, возможно, что и
меньше. Таким образом, гиперзвуковые ракеты, скорее всего, будут
применены в самом начале войны для нанесения внезапного удара по
наиболее важным целям, таким как авианосцы, командные центры,
узлы связи, чтобы несколько сместить баланс сил в свою пользу. Они
быстро будут израсходованы и в ходе войны вряд ли будут
производиться.
Чьи самолеты лучше — тема, избитая с момента появления
самолетов в армии. Нынешние времена в этом отношении ничуть не
лучше, и в печати прокатываются острые дискуссии по поводу
превосходства американского F-22 Raptor, первого самолета пятого
поколения, стоящего на вооружении и выпущенного серией в 187
единиц. Впрочем, пять из них уже отлетались и были потеряны в
летных происшествиях. Также доводится до готовности другой
самолет пятого поколения F-35, насчет которого есть масштабные
планы производства, в сумме 3174 машин. По данным на конец 2014
года их выпущено 223 машины, в том числе и стран НАТО. Из-за
проблем с вооружением и программным обеспечением ввод самолета
в техническую эксплуатацию отложен до 2019 года. В России также
создается истребитель пятого поколения ПАК ФА, опытные образцы
которого проходят испытания, и ожидается, что с 2017 года начнутся
их поставки, а к 2020 году в войсках будет 55 машин этого типа.
В прессе и в Интернете можно встретить множество публикаций
на тему того, как F-22 легко и просто посбивает «рус фанер», как
только появится в воздушном пространстве России. Однако, скорее
всего, не появится. По своему замыслу это самолет обороны
воздушного пространства. У него очень маленький боевой радиус —
760 км без подвесных баков (для сравнения ПАК ФА на дозвуковой
скорости имеет боевой радиус 4300 км, а на сверхзвуковой скорости
2000 км), он вооружен ракетами класса воздух-воздух и оснащен
станцией предупреждения об облучении кругового обзора и
радиолокационной станцией, способной работать в режиме низкой
вероятности перехвата. Этот самолет конструктивно предназначен для
патрулирования воздушного пространства и для обороны от

истребителей противника, если таковые попытаются его перехватить
и сбить.
Все самолеты этого типа базируются на авиабазах в США, а
экспорт самолета запрещен специальным решением Конгресса США.
Эти характеристики указывают на то, что командование ВВС США,
заказавшее этот чудовищно дорогой самолет (в буквальном смысле на
вес золота, его стоимость была равна стоимости золота такого же веса,
что и пустой самолет), больше всего беспокоит оборона воздушного
пространства США. Такой самолет в воздушную мясорубку бросать не
будут.
F-35 предназначен для модернизации палубной, штурмовой и
истребительно-бомбардировочной авиации, на замену такой классике
как A-10, F-16 и F/A-18. У этого самолета весь спектр вооружений, от
ракет класса воздух-воздух, до корректируемых авиабомб,
противокорабельных и противотанковых ракет, вплоть до ядерной
бомбы В61 мощностью до 340 килотонн.
Вот это уже перспективная «рабочая лошадка» с боевым радиусом
от 865 до 1140 км для разных модификаций и возможностью
вертикальной посадки на авианосец или на небольшую площадку.
Если к началу войны самолет будет доведен до боеготовности, то
встретить его в небе, пожалуй, будет не редкостью. Однако, F-35
уступает российским Су-30, Су-35 и ПАК ФА по тяге, и не имеет
системы отклонения вектора тяги, то есть будет уступать еще и в
маневренности. В схватке за господство в небе, американский
самолет, скорее всего, потерпит поражение.
С точки зрения оперативно-тактического искусства, F-35 может
сыграть большую роль в войне при выполнении двух условий. Во-
первых, он будет выпущен запланированной серией и доведен до
боеготовности. Во-вторых, он будет действовать в чистом небе или
при слабом противодействии авиации и ПВО противника. В этом
случае да, самолет превращается в очень важное и эффективное
средство поддержки наземных операций. В рамках быстротечной
войны, проанализированной в первых главах, F-35 позволит войскам
НАТО отказаться от сложных операций по захвату крупных
аэродромов и авиабаз, поскольку F-35 имеет способность к
вертикальному взлету, а для этого достаточно небольшой более или
менее ровной площадки. Небольшой боевой радиус компенсируется

сравнительно легким оборудованием посадочных площадок, с
переброской самолетов с площадки на площадку вслед за
наступающими наземными силами. Серийный самолет
предполагается весьма дешевым, около 80–85 млн. долларов (что
дороже, чем за F/A-18 — 67 млн. долларов и F-16 — 34 млн. долларов,
но вполне приемлемо). К тому же, в больших сериях стоимость
единицы постоянно и довольно ощутимо снижается. Это позволяет
предполагать, что именно этот самолет будет производиться и
составить основной парк авиации стран НАТО во время затяжной
войны.
Российская новинка ПАК ФА будет, скорее всего, выступать в роли
самолета, предназначенного для захвата господства в воздухе, судя по
планам вооружения его разнообразными ракетами класса «воздух-
воздух», в том числе большой и сверхбольшой дальности. После
захвата господства он сможет выступать в качестве ударного кулака
ВКС России для перелома ситуации в тех или иных района ТВД
путем нанесения мощных ударов с воздуха по наземным силам.
Но нужно отметить, что самолеты пятого поколения и для России,
и для НАТО — вовсе не панацея и не вундерваффе, особенно если их
будет сравнительно немного, в пределах 200–300 боеготовых машин.
Они могут существенно дополнить возможности имеющегося парка
самолетов, но ждать от них эпических подвигов было бы
неоправданным оптимизмом.
Следующая тема, о которой было много разговоров в последние
годы, — это боевые роботы. Примерно с середины 2000-х годов они
стали разрабатываться сразу во многих странах, и им также прочили
славу вундерваффе. Мол, боевые роботы будут производиться в
огромных масштабах, будут давить своей численностью армию
противника и добиваться победы путем размена потери железа на
людские потери, до тех пор, пока противник не будет полностью
обескровлен и принужден к капитуляции.
Эти рассуждения кончились как по команде сразу после того, как
на вооружение российской армии был принят боевой робот «Уран-9»,
представляющий собой гусеничную бронированную машину,
вооруженную 30-мм пушкой 2A72 (устанавливается также на БМП и
БТР), спаренным 7,62-мм пулеметом и ПТУР «Атака». На той же базе
были созданы автоматические машины разминирования «Уран-6» и

машина пожаротушения «Уран-14». Все они успешно прошли
испытания.
«Уран-9» со всех точек зрения был прорывом в деле создания
боевых роботов. Это полноценная боевая машина весом до 10 тонн, с
довольно мощной силовой установкой и приличным запасом хода. Ее
вооружение позволяет решать самые разнообразные задачи по
огневой поддержке подразделений в наступлении, в городском бою,
при проведении зачисток. Робот может справиться с бронированной
техникой (например, с БМП «Брэдли» и БМП семейства «Страйкер»),
с противником в укрытиях, а также с низколетящими воздушными
целями.
Ни одна другая разработка даже не приближалась к ней по
характеристикам. Все они были гораздо меньше и легче, весом в
диапазоне 800-1200 кг, вооруженные пулеметом и гранатометами, и с
очень небольшим радиусом действия, до 2–3 км от оператора. По
большому счету, эти боевые роботы по-настоящему роботами и не
были, а были дистанционно управляемыми по радиоканалу
устройствами. Наиболее точно было бы их назвать самоходным
телеуправляемым пулеметом.
В отличие от «Урана-9», эти самоходные пулеметы могли
действовать только в составе небольшого подразделения, взвода или
роты. По существу, тактика применения таких роботов сводилась к
тактике кочующей пулеметной огневой точки, которую можно было
выдвинуть вперед или на фланги для огневого подавления противника
или для прикрытия маневра. При грамотном применении это давало
бы весьма весомые тактические преимущества. Но довольно большой
вес самоходного пулемета, отсутствие у него защиты, необходимость
использования транспорта для перевозки, сильно снижала, если не
перечеркивала его тактическую ценность.
В США подобные роботы, видимо, разрабатывали для усиления
морской пехоты или аэромобильных частей, где они перевозились бы
на вертолетах, на внешней подвеске. В России некоторое время шли
по такому же пути, но потом свернули на дорогу создания боевого
робота, более пригодного для сухопутных операций. Введение таких
машин в штат мотострелковых бригад существенно расширяет их
боевые возможности и позволяет вести боевые действия с куда
меньшими потерями в личном составе, чем в обычном бою.Но все же,

стоит отметить, что даже роботу «Уран-9», при всех его
замечательных характеристиках, далеко до боевого робота,
способного действовать автономно, без участия оператора, в составе
крупных групп и на большую глубину. Потребуется полная
переработка самого концепта боевого робота и его вооружения, чтобы
этот тип боевых машин вошел в широкое использование.
Наконец, затронем и тему лазерного оружия, которая также
будоражит общественность еще со времен знаменитой американской
космической программы СОИ, в которой лазеры занимали почетное
место. Долгое время лазеры считались не особенно пригодными для
войны, но в последние годы в США, Германии, Франции, Китае и, по
некоторым сведениям, в России были созданы лазерные системы
наземного и воздушного базирования, годящиеся для выполнения
определенного круга боевых задач.
В США в 2013–2015 годах были испытаны по крайней мере две
системы: HEL MD и CLWS мощностью 10 и 2 кВт соответственно. На
испытаниях лазеры уверенно поражали минометные снаряды и
беспилотные летательные аппараты. Это довольно компактные
установки, размещенные на шасси грузовика, что позволяет их
использовать, к примеру, для обороны командных пунктов от
крылатых ракет, снарядов и ударных беспилотников противника.
Последнее очень важно, поскольку беспилотник представляет собой
настолько малую и малозаметную цель, что с большим трудом
поражается имеющимися системами ПВО. Вероятно, нечто подобное
появилось и в России, но конкретных сведений об этом нет.
В США также испытывается лазерная установка воздушного
базирования, предназначенная для перехвата и уничтожения
баллистических и крылатых ракет. Если она будет доведена до
боеготовности, то у НАТО появится дополнительное средство ПРО
для защиты авианосцев, а также наземных группировок. Хотя военные
эксперты высказывают скепсис по этому поводу, тем не менее
перехват крылатых ракет, очевидно, вполне возможен.
Мощный лазер, установленный на космическом аппарате, может
быть неплохим средством для уничтожения спутниковой группировки
противника. Большинство образцов современного высокоточного
оружия использует для наведения системы глобального
позиционирования (GPS или ГЛОНАСС), так что с началом войны

весьма целесообразно сбить спутниковую группировку системы
глобального позиционирования, чтобы максимально затруднить
наведение оружия, а также ориентирование кораблей, авиации и
наземных сил. Не менее целесообразно уничтожить разведывательные
спутники, без которых, к примеру, будут очень затруднены действия
флотов в открытом океане, которым, для успешного применения
противокорабельных ракет нужно обнаружить и классифицировать
цели. Вообще, в случае войны, скорее всего, спутниковые группировки
обоих сторон проживут весьма недолго, поскольку их значение для
ведения боевых действий очевидно. Если не появится орбитальных
лазерных систем, то их сбивать будут противоспутниковыми
ракетами, которые уже разработаны и испытаны.
Лазерное оружие может и на вооружении пехоты. Например, для
нужд МВД России производится фонарь лазерный специальный
«Поток», который на расстоянии до 30 метров ослепляет противника,
а также сканирующим лучом создает световую завесу,
препятствующую прицельной стрельбе. Его мощность невелика,
чтобы соответствовать Венскому дополнительному протоколу 1995
года к IV Конвенции о запрещении или ограничении применения
конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться
наносящими чрезмерные повреждения или имеющими
неизбирательное действие. Лазерный луч фонаря не ведет к
необратимым повреждениям глаз. Однако, в случае войны могут быть
быстро созданы гораздо более мощные лазерные фонари и даже
специальные «лазерные винтовки», системы лазерного сканирования,
гарантированно ослепляющие противника. Тактически это может
использоваться для подавления противника без расхода боеприпасов.
Если взглянуть на предлагаемые военно-технические новинки, то
среди них практически нет того, что бы коренным образом изменило
тактику тех или иных родов войск. Скажем, появление пулемета
привело к таким резким тактическим изменениям, заставив войска на
поле боя рассредотачиваться, залегать, применять все меры для
сокращения времени рывка к вражеским позициям, привело в
конечном счете к «окопной войне», к артподготовке, применению
танков для прорыва обороны, к тактике штурмовых групп.
Современные новшества дают некоторые дополнительные
возможности, и в этом смысле будут, скорее всего, применяться на

оперативно-тактическом уровне как средство качественного усиления,
преимущественно в начале войны.Глава восемнадцатая
Просто, дешево и убойно
То, что может существенно изменить ход и облик войны,
определенно лежит не в области широко обсуждаемых ныне военно-
технических новинок. Нечто подобное было и перед Второй мировой
войной, когда тоже предлагалось много чего: телеуправляемые танки
и танкетки, динамореактивные пушки, торпеды с инфракрасным
наведением, радиоуправляемые самолеты и так далее, но все это
буйство фантазии во время войны не нашло широкого применения,
хотя, конечно, отдельные образцы шли в бой.
Подобное положение, на мой взгляд, является продуктом забвения
со стороны разработчиков тесной связи между изделием, военной
промышленностью и тактикой войск. Изделия оказывались либо
слишком сложными, либо слишком ненадежными, либо их было
трудно включить в структуру армии и ее вооружения. Лишь те
разработки, которым удалось встроиться во взаимосвязи с военной
промышленностью, тактикой и структурой армии, смогли стать
массовым и решающим на поле боя оружием. Потому реальным
новшеством будет нечто простое, технологичное и широко
применимое.
Переход войны в затяжную фазу, конечно, вызовет серьезные
изменения в составе вооружений обоих армий. Это будет связано как
с неизбежными потерями вооружения в ходе боевых действий, так и с
формированием новых крупных соединений. Последнее, пожалуй,
наиболее важно, поскольку огромную массу мобилизованных на
войну надо чем-то вооружить и оснастить, потребности в оружии и
боеприпасах, в боевой технике и средствах транспорта возрастают
очень быстро. Именно поэтому в любой большой войне наибольшее
применение находит оружие, которое пригодно к массовому
производству, желательно на любых металлообрабатывающих и
машиностроительных предприятиях.
Существует обычно три решения этой проблемы. Первый —
запасы старого вооружения. К примеру, в начале Великой
Отечественной войны, после того, как Красная армия потеряла в
приграничных сражениях огромный арсенал стрелкового оружия,

вход пошли все винтовки, какие только смогли найти: старые, учебные,
иностранные, трофейные. С Гражданской войны на хранении осталось
большое количество иностранных винтовок самых разных систем с
небольшим запасом патронов, которыми вооружали тыловые части,
отдавая винтовки Мосина вновь формируемым соединениям. Были
использованы запасы гранат, старых и трофейных, находящиеся на
хранении артиллерийские орудия Первой мировой войны и более
старые.
Значение старых запасов вооружения показала и война на
Украине, в которой как ВСУ, так и отряды ДНР и ЛНР использовали,
все, что смогли найти на складах, включая оружие Великой
Отечественной войны. В Константиновке был даже снят с постамента
и поставлен на ход танк ИС-3, принявший затем участие в боях.
Судя по опубликованной информации, запасы вооружения в
России огромны. Так, имеется около 17 млн. автоматов Калашникова
разных модификаций. На хранении находится около 200 Т-90, 3000
Т-80, 7000 Т-72, 7000 БМП-1 и 1500 БМП-2, 4000 БТР-60 и БТР-70.
Также в этом запасе 2000 противотанковых пушек Т-12 «Рапира»,
2000 САУ «Гвоздика», 1000 САУ «Акация», 850 САУ «Гиацинт», 2000
РСЗО БМ-21 «Град». В каждом военном округе есть базы хранения
вооружения. На складах боеприпасов по данным на 2014 год
находилось около 10 млн. тонн, чего по ориентировочным оценкам
хватит примерно 8-12 месяцев войны.
Таким образом, Россия без особого труда проведет первую волну
мобилизации, и хранящегося на складах вооружения хватит по
крайней мере для формирования армии численностью 5–6 млн.
человек, причем около миллиона из них составят соединения,
оснащенные по штатам нынешних танковых и мотострелковых бригад.
Остальных можно оснастить в достаточном количестве автомобилями
и создать из них легкую мотопехоту.
Каковы запасы вооружения и боеприпасов у НАТО — сказать
трудно. Кое-что у них, конечно, есть. К примеру, в США на хранении
находится 3500 танков «Абрамс» первоначальной модификации, 2000
БМП «Брэдли», 8000 БТР М-113, 500 САУ М109, около 4400 самолетов
различных типов на авиабазе «Девис-Монтен». Как видим, запасы у
США куда более скромные, чем у России, да и техника на складах
более старая. Большую армию этими запасами не вооружить, но

расширить численность войск на 1–1,5 млн. человек, вооруженных по
штатам, близким к современным, у НАТО, вероятно, получится. Для
более крупных армий в странах НАТО придется разворачивать
военное производство в очень значительных масштабах.
Проблемы могут возникнуть с боеприпасами. В 2016 году в
Пентагоне началось обсуждение вопроса о расширении производства
боеприпасов, поскольку имеющиеся запасы пошли на военные
операции в Ираке и Сирии. Рост расходов на выпуск боеприпасов в
2017 году должен составить 17 % к уровню 2015 года. Вероятнее
всего, запасы стран НАТО будут достаточны для быстротечной войны
на протяжении 2–3 месяцев, но затем им придется лихорадочно
увеличивать военное производство.
Второй способ решения проблемы вооружения в случае затяжной
войны состоит в помощи союзников. К этому методу обращались
множество раз, практически любая война в течение XX века включала
в себя союзнические поставки вооружений для той или другой
стороны.
Помощь союзников — это хорошо и сильно облегчает положение,
позволяя развернуть большие силы, чем это позволяют собственные
запасы оружия и возможности военного производства. Но тут есть
серьезные недостатки. Во-первых, как правило, поставляется самое
разнообразное вооружение, разных типов и систем, разных калибров,
что серьезно затрудняет снабжение армии. Требуются
дополнительные усилия по обучению личного состава. К тому же,
поставленное союзниками вооружение может быть устаревшим или
иметь низкие характеристики. Но приходится брать, ибо «дареному
коню в зубы не смотрят». Во-вторых, могут быть сильные задержки с
поставками необходимого вооружения. В истории Первой и Второй
мировых войн это бывало, когда союзники затягивали поставки в
самые напряженные моменты на фронте. Тот же ленд-лиз в СССР
пошел в больших объемах только с середины 1943 года, когда Красная
Армия перешла в наступление и захватила инициативу. В-третьих,
политическая ситуация во время войны может сильно измениться, что
создает риск лишиться жизненно необходимых поставок в самый
неподходящий момент.
И Россия, и НАТО в затяжной войне могут прибегнуть к помощи
союзников. Для России ситуация более благоприятная, поскольку если

Китай согласится помочь, то будет поставляться вооружение такого же
типа, как и в России. Сложившаяся явочным порядком унификация
затрагивает очень широкий спектр вооружения и боевой техники. Это
очень благоприятный момент. Для НАТО ситуация немного другая.
Они могут закупать дополнительное вооружение и технику в странах,
не являющихся членами НАТО, но производившими или
производящими военную продукцию по лицензиям стран НАТО.
Причем это касается и стрелкового оружия, и боевой техники, и
некоторых типов самолетов и вертолетов. Такими производителями
вооружений могут быть: Израиль, Япония, Индия, Филиппины,
Индонезия, Сингапур, Бразилия, Мексика.
В качестве примера можно привести Индонезию, страну, вроде бы
не известную своим военным производством. Однако же, в последние
годы там производится несколько типов штурмовых винтовок Pindad,
под патрон и рожок стандарта НАТО, военно-транспортные самолеты
CN-235, обсуждается строительство завода по производству
боеприпасов для танковых пушек «Рейнметалл» на Яве и даже есть
планы освоения выпуска танка собственной конструкции. Так что, не
стоит недооценивать военно-промышленного потенциала ряда стран,
которые недавно стали развивать собственную военную
промышленность в тесном сотрудничестве со странами НАТО. Они
могут в случае большой войны довольно быстро превратиться в
крупные арсеналы для снабжения НАТО.
К тому же, существует и возможность выкупа или аренды части
вооружений и боевой техники у тех стран, куда она поставлялась на
экспорт. В острой ситуации и это может стать целесообразным.
Наконец, третий способ решения проблем с вооружением в ходе
затяжной войны — это разнообразные импровизации. Под этим
понимается создание таких образцов вооружений и техники, которые
максимально просты по конструкции и пригодны к массовому
производству. Американский пистолет-пулемет М3 по прозвищу
«Масленка» — типичный продукт такой военной импровизации,
максимально простой, технологичный и при этом с неплохими
характеристиками. В СССР нишу импровизационного оружия
занимал ППШ, пока его не потеснил несколько еще более простой
вариант — пистолет-пулемет Судаева, ППС. В 1941 году, после
катастрофы под Дюнкерком, в Великобритании создали пистолет-пулемет

«СТЭН» на основе немецкого МР28. Оружие получилось
шедевральным, оно состояло на вооружении до начала 1970-х годов и
выпущено серией в 3,8 млн. штук. Меткость стрельбы и надежность
оставляли желать лучшего, но простота, дешевизна и легкость
изготовления взяли свое. В 1945 году немцы на основе этого
пистолета-пулемета создали свой эрзац МР-3008 для вооружения
фольксштурма, под рожок от МР-40.
К слову сказать, импровизации касались не только стрелкового
оружия, но и других видов вооружения. Ярким образчиком военной
импровизации была зажигательная бутылка — самое дешевое
противотанковое средство, хоть и небезопасное в использовании,
требовавшее немалого мужества и находчивости, но, тем не менее,
широко распространенное. Зажигательные бутылки или специальные
стеклянные зажигательные гранаты использовали в СССР, в Германии,
в Великобритании и США, не только по прямому назначению, но и
для устройства противотанковых заграждений.
Многие виды вооружений во время войны прошли такую
кардинальную переработку, вызванную острейшей нуждой упрощения
и ускорения производства, что они весьма ощутимо изменялись в
своей конструкции. Так, танк Т-34 до войны требовал изготовления
23453 частей, а уже в декабре 1941 года для сборки танка требовалось
только 9 тысяч частей. После такой переработки Т-34 только внешне
походил на первоначальный образец. Неоднократно менялась
технология его производства. От ручной сварки корпуса перешли к
автоматической. Сварную башню заменили на литую и
штампованную, а в конце войны на все типы танков устанавливалась
литая башня, ставшая визитной карточкой всего советского
танкостроения.
Подобных примеров можно приводить много. Если подметить
нечто общее в этих военных импровизациях, то видно то, что
составляет суть изменения в вооружениях во время любой большой
войны. Берется какой-либо образец вооружения, из него убирается все
лишнее, оставляется только то, что жизненно необходимо для
функционирования в качестве боевого средства. Конструкция
упрощается до предела, технология производства оттачивается до
мелочей, до достижения максимально возможной быстроты и
производительности. Зная этот принцип, можно попробоватьпредположить,

что нового могут внести в вооружения в ходе
гипотетической большой и затяжной войны.
Начнем с вооружения пехоты. Думается, что во время войны будет
очередной ренессанс пистолетов-пулеметов. Опытным путем
доказано, что это наиболее простое, наиболее технологичное оружие
при достижении приемлемых характеристик, больше всего пригодное
для вооружения массовых армий. Оружие ведь нужно не только
мотострелкам, но и экипажам машин, артиллеристам, саперам,
всевозможным тыловым и вспомогательным частям и
подразделениям. Непосредственно в огневых контактах участвует
только небольшая часть армии, ориентировочно 15–20 %
численности, и только им постоянно нужна штурмовая винтовка.
Остальные солдаты и офицеры используют личное стрелковое оружие
эпизодически, им вполне будет достаточно хорошего пистолета-
пулемета.
В России в 1990-х годах появились весьма удачные разработки
пистолетов-пулеметов, среди которых можно назвать ПП-93, СР-2, а
также ПП-19 «Бизон» на базе АКС74У. Вес у первых двух в пределах
1,8 кг, у третьего — от 2,7 до 3 кг, прицельная дальность стрельбы
100–150 метров в зависимости от патрона. Но для войны «Бизон»
выглядит предпочтительнее за счет высокой взаимозаменяемости
деталей с АК74У, от которого взято 60 % частей, а также трубчатым
шнековым магазином на 64 или 54 патрона. В этом смысле «Бизон»
вполне сопоставим с ППШ при гораздо лучшей эргономичности.
Можно даже пойти на то, чтобы переделать под другой патрон ППС.
В принципе, на вооружении могут быть разные пистолеты-пулеметы,
главное, выбрать какой-то один, стандартный патрон, пригодный для
массового, в сотни миллионов штук, производства. Желательно все же
выбрать патрон помощнее, чтобы довести прицельную дальность
стрельбы до 200 метров.
У ренессанса пистолетов-пулеметов есть еще одна причина,
состоящая в том, что вероятная большая война будет отличаться
большим количеством автомобилей, высокой моторизацией.
Автомобиль же можно вооружить, что, скорее всего, будет делаться в
больших масштабах, крупнокалиберным пулеметом ДШК, «Корд»
или ЗУ-23. В быстротечных и маневренных схватках на дорогах
вблизи них задачи поражения противника на больших дистанциях,

600–800 метров будут возлагаться на пулеметы. Это обстоятельство
будет вытеснять штурмовые винтовки из широкого обихода, поскольку
для них будет мало работы, а с компактным пистолетом-пулеметом в
автомобиле гораздо удобнее, чем с АК. Разница ощутима. АК-12 с
прикладом — 940 мм, а «Бизон» — 690 мм, а ПП-93 — 585 мм. Со
сложенным прикладом пистолеты-пулеметы вдвое компактнее АК-12.
В городском бою, которых явно в гипотетической войне будет гораздо
больше, чем в Великой Отечественной, пистолет-пулемет также
удобнее, особенно внутри зданий, в тесных коридорах и помещениях,
и ему стрелять на 300–400 метров не потребуется.
Широчайшее распространение весьма сложных в производстве и
дорогих штурмовых винтовок, как в России, так и в НАТО,
обусловлено не их сравнительным преимуществом, а тем, что обе
стороны усиленно готовились к большой войне, производили их
миллионам, но при этом сами не воевали более 70 лет кряду и не
напрягали свои силы в большой войне. За это время можно было
накопить столь колоссальный арсенал, который частично шел
союзникам и участвовал в разных локальных, полупартизанских
войнах, где штурмовые винтовки и снискали себе славу. Не было
массовых потерь оружия в боях и отступлениях, не было ударов по
оружейным заводам, не было мобилизации миллионных армий за
считанные месяцы, как это было в Великую Отечественную войну.
Если все это будет, то штурмовые винтовки, не говоря уже о всяких
навороченных образцах со сменными стволами, планками Пикаттини,
разнообразными прицелами, довольно быстро станут редкостью.
Гранатометы сейчас представлены, в основном, ручными
противотанковыми гранатометами с кумулятивными гранатами.
Оружие весьма эффективное, широко используется, но для большой
войны годно очень ограниченно. Причина — очень сложная
конструкция и технология производства. Если взять гранату ПГ-7В к
РПГ-7, то нельзя не поразиться сложности ее устройства. Граната
состоит из трех частей: стартового заряда нитроглицеринового пороха
на стабилизаторе с раскрывающимся оперением и турбинкой для
закручивания гранаты в полете, маршевого ракетного двигателя,
начиненного твердым ракетным топливом РНДСИ-5к, и
кумулятивной гранаты, начиненной взрывчаткой «окфол» и
снаряженной пьезоэлектрическим взрывателем ВП-7, две частикоторого,

внешняя и внутренняя, связаны между собой двумя
электрическими цепями. Части гранаты сложны в изготовлении,
особенно ракетный двигатель, в котором есть выточенная из стали
камера сгорания и точено-фрезерованная сопловая часть с шестью
соплами. Такое изделие в условиях большой войны и потерь части
военного производства, выпускать не станут.
Однако, есть вариант, пригодный для большой войны. В 1999 году
появилась осколочная граната ОГ-7В «Осколок» (в войсках
получившая прозвище «Карандаш» из-за характерной формы). Этот
тип гранаты лишен реактивного двигателя и имеет только стартовый
пороховой заряд. Несмотря на значительно более простую
конструкцию, эта граната имеет дальность 700 метров, а осколки
поражают площадь в 150 кв. метров. Если заменить боящийся влаги
нитроглицериновый порох на что-то другое, более доступное, то
получится весьма неплохая граната для нужд большой войны, а РПГ-7
станет «карманной артиллерией» пехоты, в дополнение к ручным
гранатам. Тактическая ценность гранатомета будет весьма велика,
особенно в городском бою. РПГ-7 — грозное оружие. Опыт целого
ряда войн показывает, что массированное применение гранатометов
оказывает сильное подавляющее воздействие на противника. Если
выбирать между штурмовой винтовкой и РПГ-7 с «Осколком», то
второе смотрится предпочтительнее и в достаточном количестве
может удачно компенсировать даже полное отсутствие штурмовых
винтовок.
В артиллерии в последние десятилетия заметна очевидная
тенденция постепенно вытеснения буксируемой артиллерии и замены
ее на САУ. Так, классика жанра, гаубица Д-30 практически снята с
вооружения российской армии. С другой стороны, артиллерию
подпирают РСЗО и минометы. Современные системы залпового огня,
такие как «Смерч» и «Ураган» заметно превышают дальность
стрельбы гаубичной артиллерии («Ураган» до 35 км против 15,8 км у
Д-30), а в последнее время в КНДР появились РСЗО калибром 300 мм
и дальностью стрельбы свыше 100 км, а по некоторым данным даже
до 190 км. Это приближает системы залпового огня к дальностям
тактических баллистических ракет. Так что, скорее всего, в вероятной
войне именно РСЗО составят основу артиллерии, поскольку они не
только имеют большую дальность стрельбы, гораздо большую

площадь поражения, получили реактивные снаряды самых разных
типов, пригодных для поражения бронированных целей и
железобетонных дотов. К тому же, по сравнению с гаубицами и
снарядами к ним, РСЗО и реактивные снаряды проще в производстве
и могут выпускаться огромными сериями. Во время Великой
Отечественной войны, когда РСЗО вовсе не были преобладающим
типом артиллерийских установок, было выпущено 14,5 млн. штук
реактивных снарядов.
Реактивные снаряды годятся не только в качестве оружия
артиллерии, но и для вооружения мотострелков. Опыт Великой
Отечественной войны и целого ряда локальных войск показал, что
реактивные снаряды можно пускать поштучно с самодельных
переносных пусковых установок, в том числе и прямой наводкой. В
битве за Берлин реактивными снарядами штурмовые отряды легко
могли разрушить дом, буквально двумя-тремя попаданиями. В
последнем сражении за Пномпень в апреле 1975 года красные кхмеры
также использовали американские 107-мм реактивные снаряды для
стрельбы прямой наводкой.
Если установить несложную по конструкции, легкую и
компактную пусковую установку на 3–5 реактивных снарядов на
автомобиль, то может получиться неплохая маневренная
артиллерийская установка, очень подходящая для сражения за дороги,
населенные пункты и для городского боя. Дальность пуска
реактивного снаряда прямой наводкой весьма приличная, для
авиационной С-8 достигает 4500 метров. Взвод на автомобилях с
крупнокалиберными пулеметами и пусковыми установками получает
весьма солидную огневую мощь, позволяющую выбить противника из
полевой обороны или занимаемого населенного пункта.
Реактивные снаряды, вероятно, станут и главным противотанковым
средством. Этот процесс идет уже сейчас, в виде принятия на
вооружение различных систем ПТРК. Но в случае большой и
затяжной войны скорее всего будут созданы более простые и
пригодные для массового применения противотанковые ракетные
установки, стреляющих очередями от 2–3 до 5–7 ракет для наиболее
вероятного поражения цели.
Минометы, устанавливаемые на автомобильное шасси или БТР,
активно разрабатываются и ставятся на вооружение в странах НАТО.

Разрабатываются 120-мм минометы с противооткатными
устройствами и сниженным весом, что позволяет их устанавливать в
различные автомобили. Одна из таких систем SRAMS имеет
противооткатное устройство, дульный тормоз, инерциальную
навигационную систему и компьютерный баллистический
вычислитель. Дальность стрельбы до 8,4 км. Судя по
многочисленности разработок, именно такие минометные системы в
странах НАТО готовятся для большой войны, с целью придания
артиллерийской поддержки мобильным танковым и
механизированным соединениям, включая выполнение задач
контрбатарейной борьбы.
Российский ответ в области минометов — это 82-мм миномет
«Галл», весом всего 15 кг, дальностью стрельбы до 1300 метров, но
при этом обладающий немаловажным преимуществом —
бесшумностью выстрела, обеспечиваемого специальной конструкцией
мины. Этот миномет также может быть установлен на автомобиле
или БТР. Также возможно создание и более крупнокалиберных
бесшумных минометов, которые лишат войска НАТО возможности
вести против них контрбатарейную борьбу. Тактическая ценность
такого миномета исключительно велика, поскольку бесшумная и
беспламенная стрельба позволяет осуществлять внезапные огневые
налеты ночью, а кочующие минометные огневые точки становятся
практически неуязвимыми для ответного огня противника.
Конечно, кроме новшеств, в ход также пойдут и уже давно
стоящие на вооружении минометы, поскольку, как показал опыт
Второй мировой войны, да и ряда других вооруженных конфликтов,
миномет крайне необходим для любого пехотного боя.
В общем и целом, состав вооружения пехоты в возможной
большой и затяжной войне будет очень сильно напоминать состав
вооружения в конце Второй мировой войны, когда уже давно было
отброшено то, что показало свою малопригодность. В таких условиях
наиболее востребовано оружие, наиболее простое по конструкции,
наиболее дешевое в производстве и годное к массовому выпуску,
удобное для малообученных бойцов и при этом с приемлемыми
характеристиками. Просто, дешево и убойно.Глава девятнадцатая
Танки-роботы и ракетопланы
Танки — это любимая тема военной литературы. Если все книги о
танках составить на полки, то их длина будет измеряться, наверное,
километрами. Споры о танках в Интернете просто необозримы. В
общем-то, столь большой интерес к танкам, приведший даже к
появлению целой категории военных экспертов, иногда в шутку
именуемых «танковедами», а также к появлению знаменитой онлайн-
игры «World of Tanks», понятен. Танки действительно занимают
центральное место в тактике и даже оперативно-тактическом
искусстве. В отличие от всех других видов вооружения, только танки
могут воздействовать на противника огнем и маневром, наступать и
обороняться, непосредственно поддерживать действия пехоты, в том
числе и в качестве десантного средства и своеобразного подвижного
укрытия. Танки могут использоваться в качестве инженерных машин,
или же использоваться в городском бою для пролома стен или
разрушения строений.
Несмотря на то, что танкам не раз и не два предрекали выход в
отставку, тем не менее ни в одной мало-мальски достойной
упоминания войне не обходится теперь без танков. Основной боевой
танк — это наиболее эффективное средство поддержки пехоты на
поле боя и средство качественного усиления любого подразделения.
Без танка пехоте очень кисло, эта истина много раз проверена боями.
Танки еще во время Второй мировой войны имели в лице самолета
грозного противника, а теперь главную опасность для любого танка
представляет боевой вертолет, оснащенный противотанковыми
ракетами. Однако, в последние годы наметилась интересная
тенденция к усилению зенитных средств, установленных прямо на
танки. Кроме зенитного пулемета, средства с весьма спорной
эффективностью, стали устанавливать ПЗРК, управляемые экипажем,
а также, в связи с установкой на новейшие танки радиолокационных
установок, возможно, сама танковая пушка превратится в зенитное
средство, особенно против низколетящих вертолетов и их обычной
тактики атаки из-под прикрытия складками местности, например,
какими-нибудь возвышенностями или лесом.Хотя задача противоборства

танка с боевым вертолетом еще далека
от разрешения, тем не менее, скепсис по поводу дальнейшей судьбы
танков несколько поутих. В возможной войне без танков, конечно, не
обойдется, и они будут иметь самое широкое применение на всех
фазах войны.
Но как изменятся танки, если война перейдет в затяжную фазу? В
быстротечной войне, конечно, будет использоваться то, что уже стоит
на вооружении и имеется в войсках. В затяжной войне, особенно с
масштабной мобилизацией, напряжением для военной
промышленности, в конструкцию танков неизбежно будут вноситься
изменения, вплоть до создания танков новой конструкции, как это и
было во время Второй мировой войны.
Длительное время в мировом танкостроении наблюдалась
выраженная тенденция к созданию специализированных ОБТ,
предназначенных в основном для борьбы с себе подобными
машинами. Это вытекало из предположений на возможную войну
между СССР и НАТО, в которой в бой пошли бы танковые орды. В
США и других странах НАТО танки получали черты истребителя
танков: более тяжелые, с дифференцированным бронированием, более
мощным двигателем, с более высокой скоростью и маневренностью,
мощным вооружением и комплексом управления стрельбой, что
должно было дать западным танкам решающее преимущество на поле
боя. Типичные представители этого подхода: «Абрамс» М1А2,
«Леопард» 2А6М, «Челленджер»-2, АМХ-56 «Леклерк».
Советское танкостроение всегда тяготело к созданию более
универсального танка, в большей степени пригодного для поддержки
мотострелков, что достигалось некоторым снижением характеристик в
качестве истребителя танков. Они легче (даже Т-90А на 23 тонны
легче «Абрамса», не говоря уже о Т-72), менее скоростные, но
имеющие очевидное превосходство в вооружении за счет пушки
большего калибра (125 мм против 120 мм на танках стран НАТО),
высокой скорости поворота башни, применения автомата заряжания, а
также большей дальности стрельбы, достигающей 10 км для
осколочно-фугасного снаряда. В танковых дуэлях предполагается
использовать ПТУР. Серьезное преимущество дает большое число
поражаемых целей в минуту.В советском и российском танкостроении

упор делался на
достижение большей огневой мощи, тогда как западное
танкостроение добивалось большей защищенности танка. С
появлением Т-14 «Армата» с его необитаемой башней и отдельной
бронекапсулой для экипажа, расположенной в наиболее защищенной
части танка, произошло определенное расставание с советскими
традициями и заложена новая тенденция в развитии российских
танков. Ее главная черта — создание полностью автоматического
основного боевого танка, управляемого роботом с искусственным
интеллектом, которые должны появиться в 2017–2018 годах.
«Армата» должна стать массовым танком. До 2025 года выдан
заказ на производство 2300 танков этого типа. Если этот план будет
выполнен до начала гипотетической войны между Россией и НАТО, то
российские танки будут обладать на поле боя решающим
превосходством над танками НАТО, не оставляющими супостату
особых шансов на успех. «Армата» является не только ОБТ, но и
танком разведки, целеуказания и корректировки огня для целой
группы, в которую могут входить Т-90А, САУ «Мста-С» или САУ
«Коалиция-СВ» и ЗРК, а также вероятно ТОС «Буратино» — системы
залпового огня, тяжелый БМП Т-15. Это новое слово в тактике
танковых войск, поскольку до этого экипаж мог рассчитывать главным
образом на свои глаза и приборы наблюдения и управления.
Новшество, выдвинутое маршалом бронетанковых войск О.А.
Лосиком, основано на классике советской танковой тактики,
требовавшей применять танки крупными группами для достижения
максимального эффекта. Разнообразие вооружения танковой
тактической группы существенно расширяет боевые возможности.
Даже 150–200 танков Т-14 при их грамотном применении
представляют собой очень большую опасность для войск НАТО и
могут нанести им опрокидывающее поражение.
С появлением роботизированного танка Т-14 появляется
возможность применения тактической группы двухэшелонного
построения, в первом эшелоне которого следуют танки-роботы,
являющиеся танками прорыва, принимающими на себя основной удар
противника и наносящими основной урон его танковым силам. Во
втором эшелоне танки и машины с экипажами должны добить
противника, полностью уничтожить или рассеять его.Однако, если рассмотреть

вариант затяжной войны, в которой
возможны удары по объектам военной промышленности или их захват
противником (в этом смысле «Уралвагонзавод» стоит в списке
наиболее важных военно-промышленных целей), то можно сказать,
что далеко не исчерпал своего боевого потенциала Т-72, изрядно
повоевавший в самых разных войнах и доказавший свои
преимущества. Этот танк, судя по опыту войны в Ираке в 2003 году,
вряд ли годится для танковых дуэлей, но он представляет собой
машину, оптимально подходящую для задач поддержки мотострелков.
Война в Ираке в 1991 году показала, что Т-72 представляют собой
грозного противника для американских механизированных бригад,
оснащенных БМП «Брэдли».
Из имеющегося парка танков 1900 — Т-72Б и Т-72БА (и еще 997
танков у союзников по ОДКБ), которые могут принять участие в
первых фазах войны, а также 7000 единиц более ранних модификаций
на хранении, которые могут быть пущены на вооружение соединений,
формируемых по мобилизации.
Если рассматривать возможность военных импровизаций, то Т-72
для них подходит лучше всего. Например, из него можно изготовить
некий аналог Т-14, если сократить экипаж до двух человек (командир
танка также является стрелком-наводчиком), установить необитаемую
башню, а экипаж пересадить в бронекапсулу в передней части танка.
Это потребует довольно существенной перекомпоновки и переделки
танка, но в целом, вероятно, осуществимо.
На базе шасси Т-72 не раз создавали самые разнообразные САУ,
как в России («Мста-С»), так и за рубежом. Во время войны довольно
легко можно создать гибрид шасси Т-72 с гаубицей Д-30. Также
весьма интересным может оказаться установка необитаемой башни,
вооруженной сдвоенной или счетверенной установкой 30-мм пушки
2А38 для ведения огня по наземным целям. Подобные импровизации
вполне возможны, и надобность в них будет определяться
потребностями большой и затяжной войны. Только необходимо
развернуть промышленную базу для производства танковой брони,
танков, двигателей и вооружения к ним в Восточной Сибири.
Самолеты во время большой войны также претерпевают
разнообразные и многочисленные изменения, что прекрасно известно
по опыту Второй мировой войны. В ее ходе не только сильноизменился состав

самолетного парка всех воюющих стран, но и
произошел переход от поршневых к реактивным самолетам.
Собственно, в любом воздушном бою победу предопределяют
скорость и высота. Это в особенности касается истребителей. Для
штурмовиков набор качеств несколько иной, и среди них главное
место занимает живучесть машины под огнем с земли. Скорость
важна и для них, поскольку она позволяет легче преодолевать огонь
ПВО, а теперь, ввиду широкого распространения зенитно-ракетных
комплексов, ее значение только возросло.
Но, судя по предлагаемым новинкам в авиации, наращивание
скорости самолетов уперлось в пределы, как некогда уперлись в свои
пределы поршневые двигатели. Добиться скорости выше 2,5 Маха
становится очень и очень затруднительно. Также практический
потолок даже современных машин не превышает 25 км. Причина
заключается в том, что для повышения скорости и для полетов на
большей высоте реактивному двигателю уже не хватает воздуха.
Выгоднее было бы забраться повыше, но атмосфера становится
слишком разряженной даже для мощных турбокомпрессоров.
Чтобы создать боевой самолет, способный действовать в верхних
слоях стратосферы и даже забираться в мезосферу на высоту 50–85 км
и выше, требуется отказаться от реактивного двигателя и перейти на
использование ракетного двигателя на топливе и окислителе. Это даст
и другие высоты, и другие скорости. К примеру, если на высоте свыше
11 км реактивный истребитель развивает скорость 730–740 м в
секунду, то ракета-носитель «Союз» на высоте 47 км имеет скорость
1800 м в секунду, то есть в два с половиной раза выше. На достижение
этой высоты ей требуется всего 117 секунд.
Итак, для достижения новых высот и скоростей самолет должен
стать ракетопланом, который стартует с земли и выводится на боевую
высоту с помощью разгонного блока или даже целой первой ступени с
разгонными блоками. Сам ракетоплан представляет собой вторую
ступень, с двигателями многоразового включения, запасом топлива и
окислителя, оснащенный крыльями изменяемой стреловидности. На
боевой высоте он может планировать, а может, выбрав цель, резко и с
большой скоростью снизится для нанесения удара по самолету
противника или по наземной цели. Запас топлива и окислителяиспользуется

для разгона, боевого маневра и для возвращения на
посадочную площадку.
Тактика действий таких ракетопланов будет радикально
отличаться от тактики авиации. Это будут быстрые скачки в
мезосферу и столь же быстрые, «соколиные» клевки по цели, с
последующим быстрым приземлением. Ракетоплан может быть, как
истребителем, так и блиц-бомбером. Их удары будут внезапными,
неотразимыми и сильно деморализующими.
Конструкция ракетоплана обещает быть весьма простой и
технологичной, по модульному принципу. Разгонный блок —
отдельно. Сам ракетоплан может состоять из несущего фюзеляжа с
крыльями и хвостовым оперением, с кабиной пилота, отдельным
блоком двигателя и баков, а также отдельным контейнер-блоком
вооружения. На земле, после приземления, наземный персонал
отстыковывает отработавшие блоки (они проверяются и
переснаряжаются), пристыковывает новые, устанавливает ракетоплан
с разгонным блоком на стартовую позицию. Если у части,
использующей ракетопланы, будет некоторый запас готовых и
снаряженных блоков, то можно достичь весьма интенсивных
действий. Ракетопланы могут быть гораздо менее зависимыми от
аэродромов, их можно запускать с мобильной стартовой установки
или даже из ракетной шахты, в том числе на определенном удалении
от посадочных площадок. Это важная тактическая особенность,
ракетопланы будет труднее уничтожить ударами по аэродромам.
С точки зрения военной экономики, ракетопланы подобной
конструкции выглядят намного предпочтительнее нежели имеющиеся
реактивные истребители. Во-первых, они могут быть созданы на
основе узлов баллистических ракет. Во-вторых, сами по себе
баллистические ракеты давно освоены в производстве и могут в
военное время производиться поточным способом. В-третьих, вместо
высококачественного авиакеросина можно использовать куда более
доступные и лучших характеристик топливо и окислитель:
несимметричный диметилгидразин или просто гидразин и азотную
кислоту.
На основе имеющейся ракетной техники можно, очевидно, создать
ракетопланы оперативно-тактического уровня. Но в принципе, если

поработать, то можно реализовать мечту Ойгена Зенгера о
трансконтинентальном блиц-бомбере.
Ракетоплан — это здорово, но и наземным войскам требуется
авиационная поддержка. Нужен простой, дешевый самолет,
пригодный в роли штурмовика, действующего на бреющем полете,
способного сесть на любой более или менее ровной площадке. Такой
самолет доступен странам НАТО. Это А-29 Super Tukano, легкий
турбовинтовой штурмовик, выпускаемый в Бразилии. Несмотря на
простоту, это прекрасная машина, с экипажем из двух человек, боевой
нагрузкой до 1500 кг, практической дальностью 1330 км. Из 150
машин этого типа часть уже приняли участие в боевых вылетах, в том
числе и в Афганистане, куда США поставили 20 штук для вооружения
ВВС Афганистана, и пока что не понесли боевых потерь. Вероятно,
что этой поставкой командование ВВС США решило проверить в
боевых условиях возможности этого самолета, чтобы потом, при
необходимости, закупить его для войск. Аналогичные машины есть в
Швейцарии и Южной Корее.
Конечно же, легкий штурмовик существенно уступает Су-25,
который гораздо лучше вооружен и имеет максимальную боевую
нагрузку до 4400 кг и может нести до 160 неуправляемых ракет С-8
или до 8 ФАБ-500. Но если говорить о большой и затяжной войне, с
массовой мобилизацией, то тут парка Су-25 (200 машин разных типов
и 41 самолет у союзников по ОДКБ) с возможностями его выпуска
будет крайне недостаточно. Потребуется легкий, дешевый в
производстве и в полетном часе, неприхотливый легкий штурмовик,
эскадрилью которых можно будет придать любой бригаде, дав ей
возможность поддержки своих подразделений с воздуха.
В качестве прототипа можно взять классику жанра: Ил-2 или
Ил-10, установить на него более мощный и современный
турбовинтовой двигатель, применить титановую или
стеклотекстолитовую броню, унифицировать его вооружение с
вооружением наземной бронетехники, и тогда получится то, что
нужно.
Таким образом, в ходе войны могут появиться самые разные виды
боевой техники, в зависимости от потребностей боевых действий,
возможностей военного производства и полета мысли конструкторов
и изобретателей. Сейчас, конечно, можно об этом говорить только всамом

общем виде, показывая только те тенденции, которые более или
менее уверенно просматриваются с позиций сегодняшнего дня. Но и
они обещают весьма значительные изменения в технике и тактике ее
боевого применения. Как писал еще в 1926 году Герхард Риттер,
рассматривая будущую для него Вторую мировую войну, во время
войны будет всеобщее безудержное самоусовершенствование,
подталкиваемое стеснительными обстоятельствами и военной
нуждой. Третья мировая война в этом смысле явно не будет
исключением.Послесловие
Война может быть долгой и кровавой
Что можно сказать в общем о возможной войне между Россией и
НАТО? Обобщая все, что было изложено выше, можно выдвинуть три
основных варианта развития событий: быстротечная война, затяжная
война и Третья мировая война. Все они имеют общий исток в виде
развивающихся и углубляющихся противоречий между сторонами по
поводу устройства миропорядка, в сочетании с заметным снижением
осмотрительности западных политиков в проведении своей политики.
Вообще, варианты возможного хода и исхода войны очень
многочисленны и представляют собой весьма запутанное древо,
потому их и нужно классифицировать по общему признаку
продолжительности и напряженности, понимая, что внутри каждого
такого варианта возможны еще различные подварианты.
Быстротечная война
Продолжительность конфликта очень короткая, от нескольких
дней до примерно 1,5–2 месяцев, самое большее до трех месяцев. В
этом столкновении огромную роль будут играть ракетные и
авиационные удары, равно как и схватка за господство в воздухе.
Наземная операция будет проводиться в зависимости от исхода
воздушного сражения и будет стремиться к быстрейшему достижению
политических целей войны. Основной ТВД: Прибалтика, Беларусь,
северная Украина, Черное море и Крым, западные регионы России.
В сражениях будут участвовать соединения высокой боевой
готовности, а также соединения, способные достичь боеготовности в
срок не более месяца. Отсюда следует важное следствие, что Россия
может развернуть группировку войск, достаточную для такой войны в
течение буквально нескольких дней, тогда как НАТО потребуется
подготовительный период на срок 2–3 месяца, потребный на
приведение достаточной группировки в боеготовое состояние. У
России в быстротечной войне явное преимущество в развертывании.
Потому наиболее вероятно, что в быстротечной войне Россия
добьется победы почти при любом варианте хода боевых действий,

включая как инициативу НАТО, так и собственную инициативу,
просто за счет более высокой боеготовности российской армии.
Однако, исход быстротечной войны зависит не только и не сколько
от побед в воздухе и на поле боя, сколько от готовности обоих сторон
к мирным переговорам. Если эта готовность окажется достаточно
высокой, то возможно быстрое достижение мирного соглашения.
Превосходством на переговорах будет иметь та сторона, которая к их
началу будет иметь ощутимые военные успехи. В наиболее вероятном
исходе быстротечной войны существенных изменений на мировой
политической арене не произойдет, но политическая роль России
очень существенно возрастет. Противоположный вариант, связанный с
быстрой победой НАТО, маловероятен.
Затяжная война
Этот вариант включает первой фазой рассмотренную выше
быстротечную войну, и становится возможен, если стороны
отказываются от мирных переговоров и настроены на продолжение
войны для достижения более масштабных политических целей.
После завершения фазы быстротечной войны, скорее всего, будет
некоторая оперативная пауза, необходимая для приведения наличных
войск в состояние боевой готовности, перегруппировки,
довооружения, а также для проведения первой волны мобилизации с
целью формирования резерва сил. На эту оперативную паузу может
потребоваться несколько месяцев, в течение которых будут вестись
боевые действия малой интенсивности.
Поскольку в фазе быстротечной войны преимущество у России, то
переход к затяжной войне наиболее вероятен по инициативе НАТО,
чтобы взять реванш за неудачи в начале войны и добиться полного
сокрушения России как крупной державы. В этой фазе война будет
уже существенно отличаться от предыдущей фазы использованием
значительно более крупных сил, на более обширном ТВД, который, в
дополнение к ТВД быстротечной войны будет включать в себя также
Центральную Азию, возможно, центр Европейской части России,
Поволжье и южный Урал.
В затяжной войне НАТО получает преимущество за счет более
сильной экономики и возможности достаточно быстрого роста

военного производства, мобилизации и вооружения
многомиллионной армии. На этой фазе войны с каждой стороны будет
от 1–2 млн. до 5–6 млн. человек действующей армии, не считая
вспомогательных сил и резервов. Мобилизация становится
масштабной, экономика частично или полностью переходит на
военные рельсы.
В затяжной войне становится очень вероятным применение
обоими сторонами ядерного оружия, главным образом для выведения
из строя военной промышленности. Скорее всего, это будут высотные
ядерные взрывы, создающие мощный электромагнитный удар по
наземным объектам промышленности, транспорта, связи, хотя нельзя
исключать и обычных ядерных ударов по ключевым объектам и
группировкам войск.
В этой фазе исход войны будет зависеть уже в решающей степени
от военных успехов той или иной стороны. Прогнозировать их
становится весьма затруднительно, поскольку любая большая война
испытывает влияние множества факторов, с большим трудом
поддающихся учету. Мирные переговоры возможны в том случае,
если война в затяжной фазе не приносит ощутимого успеха обоим
сторонам и заходит в тупик, приводя к ничейному результату. Очень
важна становится позиция Китая, поскольку его поддержка той или
иной стороны дает ей возможность одержать военную, и, как
следствие, политическую победу. Впрочем, есть основания полагать,
что Китай либо займет нейтралитет, либо выступит в поддержку
России. Китай во всех вариантах выступит главным примирителем и
устроителем послевоенного миропорядка.
Третья мировая война
Этот вариант возможен в двух вариантах. Первый: НАТО сумело
разгромить российскую армию и захватило основные военно-
промышленные районы, но при этом российское руководство не
отказалось от продолжения сопротивления и перешло к масштабной
партизанской войне оставшимися в его распоряжении силами.
Второй: обе стороны, столкнувшись с тупиковым и ничейным
результатом затяжной войны, отказались от примирения и стали
втягивать в войну всех, кого только можно.В этой фазе в войну будут

втянуты многие страны, в первую
очередь Китай, многие страны, такие как КНДР, а также
многочисленные негосударственные организации, имеющие
собственные вооруженные силы, могут начать боевые действия в
собственных политических интересах. Многие страны также будут
втянуты в войну как поставщики сырья, промышленной продукции и
вооружения. Мир начнет неудержимо раскалываться на два
враждующих блока, и в этом варианте война будет продолжаться или
до полного истощения одной из сторон или обоих, или до полной
военной победы одной стороны над другой. Прогнозировать ход и
исход Третьей мировой войны вряд ли возможно.
Теоретически у НАТО в Третьей мировой войне есть определенное
преимущество в виде мощного экономического потенциала, а также
труднодоступности территории США для вероятных противников.
Однако, широкое распространение боевых действий и активность
военизированных негосударственных организаций в разных регионах
мира могут поколебать эти устои. Мировая война приведет к
разрушению мировой экономики в ее существующем виде,
сильнейшей мобилизации и милитаризации экономики и общества в
воюющих государствах, что очень ощутимо скажется на уровне жизни
и политической позиции населения. Это также фактор, который
несомненно будет влиять на исход Третьей мировой войны.
В итоге можно получить несколько лет, и даже 10–15 лет
ожесточенных боевых действий с огромными жертвами и ущербом,
которые не достигнут изначально поставленных политических целей.
Именно это вероятность перерастания быстротечной войны
сначала в затяжную, а потом и в мировую войну, и составляет основу
мысли, высказанной в предисловии: если есть возможность не
начинать войну, то лучше ее не начинать. Войну легко начать, но
очень трудно закончить, и чем она обернется в конечном итоге —
сказать нелегко.

Источник:Книга