Вячеслав Кондратьев.Великая Парагвайская война 1864-1870.Аргентинская гекатомба

После переговоров с Лопесом Митре отправился в форт Курузу и прибыл туда
13 сентября. Как старший по чину он встал во главе 17-тысячной объединенной армии,
состоявшей из восьми тысяч бразильцев и девяти тысяч аргентинцев. В предстоящем
наступлении главная роль отводилась аргентинскому контингенту. Вероятно, это
объяснялось не только тем, что он был более многочисленным, но и тем, что Митре
хотелось дать своим солдатам отличиться и показать бразильским союзникам, что
аргентинцы тоже умеют побеждать.
Штурм линии Курупаити был намечен на 17 сентября, но тут в планы союзников
вмешалась «небесная канцелярия». Накануне ночью начался сильный ливень, шедший
без перерыва четверо суток. Наступление пришлось отложить и ждать, когда
распогодится.
21-го дождь, наконец, прекратился, и атаку назначили на следующий день. В 7 часов
утра 22 сентября, в соответствии с составленным Митре планом, началась
артподготовка. Поскольку полевой артиллерии у союзников было мало – всего 13
трофейных пушек, сокрушить вражескую оборону поручили морякам, недавно
сыгравшим решающую роль во взятии Курузу.
Однако план не учитывал того, что в ходе двухдневной бомбардировки форта броненосцы
израсходовали почти весь боекомплект, а новых боеприпасов им подвезти не успели. К
тому же, на позициях Курупаити парагвайцы благодаря блиндажам были гораздо лучше
защищены от ядер и бомб, чем в недостроенном форте. За два часа бразильская эскадра
сделала примерно 500 выстрелов, после чего ее снарядные погреба опустели, а ущерб от
обстрела был минимальным.
Тем не менее, когда умолкли пушки, союзные войска под барабанный бой и звуки горнов
двинулись в атаку. На левом фланге побатальонно наступали 2-я и 3-я бразильские
бригады, в центре – 1-я и 4-я аргентинские дивизии, а на правом фланге – 7-я и 8-я
аргентинские бригады. При этом аргентинцам из правофланговых бригад предстояло
форсировать вброд лагуну Мендес. Демонстрируя благородство перед союзником, Митре
возложил на своих солдат наиболее трудную задачу.Помимо ружей многие солдаты несли штурмовые лестницы, сделанные из связанных
веревками и лианами жердей. Им относительно легко, хотя и не без потерь, удалось
занять передовую траншею, но дальше аргентинцев ждал неприятный сюрприз. Лагуна,
глубина которой обычно не превышала метра, от дождей разлилась, став гораздо шире и
глубже. Зайдя в воду, солдаты нащупывали ногами топкое дно, погружаясь сперва по
колено, потом – по пояс, затем – по грудь, а глубина продолжала расти. При этом
парагвайцы из-за бруствера осыпали их пулями.Генерал-президент Митре (слева, в шляпе, с окладистой бородой) и офицеры
его штаба

Через несколько минут аргентинцы поняли, что перейти лагуну не удастся, и бросились
обратно, к берегу. Левее, где глубина оказалась меньше, атакующим удалось преодолеть
водную преграду. Увидев это, солдаты с правого фланга устремились туда же. На
центральном участке быстро собралась густая толпа. Стреляя в нее, парагвайцам даже
не приходилось тщательно прицеливаться, почти каждая пуля и так находила свою
жертву.
Несмотря на потери, аргентинцы упорно шли вперед, но очередная заминка возникла
перед засеками. Перелезать через них с ружьями и лестницами было непросто, а
парагвайцы стреляли уже с совсем близкой дистанции, причем к ружейной пальбе
добавились опустошительные залпы картечи. Кое-как преодолев завалы, солдаты
прыгали в ров и напарывались на колья, скрытые под заполнившей его дождевой водой.
И все же, многим удалось достичь вала, однако тут выяснилось, что наспех сделанные
штурмовые лестницы – слишком короткие, к тому же, многие из них ломались, не
выдерживая веса взбиравшихся по ним людей. Тех же, кто упорно карабкался вверх,
парагвайцы сбрасывали обратно в ров штыками и выстрелами в упор.

Атака аргентинцев на «линию Диаса». Вдали видна засека из поваленных
деревьев, а за ней – оборонительный вал. Фрагмент картины Кандидо Лопеса

Бразильцам на левом фланге пришлось ненамного легче. Отведенный им для
наступления 300-метровый участок между рекой и лагуной превратился в раскисшую
жижу, в которой ноги вязли по щиколотку, а то и глубже. Солдатам пришлось не бежать,
а медленно брести в атаку, представляя собой отличные мишени. Дойдя до завалов и
потеряв в них десятки человек, бразильцы даже не стали форсировать ров, а побежали
назад, если можно назвать бегством ковыляние по болоту. Парагвайские пули еще долго
били им в спины.
Митре непрерывно получал доклады об огромных и непрерывно растущих потерях,
однако он никак не хотел смириться с неудачей. Наблюдая за битвой в подзорную трубу,
генерал видел, что в центре его солдаты, несмотря на все преграды, упорно лезут на вал.
В какой-то момент на бруствере мелькнул бело-голубой аргентинский штандарт, но
сразу пропал, а на его месте вновь взвился красно-бело-синий флаг Парагвая.Битва при Курупаити со стороны парагвайских позиций, картина того же
автора

В надежде переломить ситуацию, Митре примерно в 15.00 послал в атаку свой «золотой
резерв» – 2-ю пехотную дивизию добровольцев Буэнос-Айреса. Исполненная
патриотизма столичная молодежь в новых, еще не выгоревших на солнце темно-синих
мундирах – элита аргентинской армии, среди которой было немало отпрысков
аристократических семей, отважно устремилась вперед по залитому водой и кровью
полю. Для большинства добровольцев это был первый в жизни бой, а для многих он же
оказался последним.
Первые ряды атакующих смело картечью, но остальные, перебравшись через завалы и
ров, ставший совсем мелким от заполнивших его тел, стали взбираться по откосу. Часть
солдат, укрывшись за древесной баррикадой, начала отстреливать парагвайцев, которые
вели огонь из-за бруствера. Это позволило нескольким десяткам штурмующих подняться
на вал и вновь водрузить аргентинский флаг. Но парагвайцы во главе с Диасом тут же
опрокинули их и сбросили вниз лихой контратакой.Вскоре в ставку Митре прискакал очередной курьер, доложивший, что 2-я дивизия
разбита и не в силах продолжать бой. У главкома в резерве оставалось несколько
аргентинских батальонов и две бразильские бригады, но посылать и их на смерть уже не
имело смысла. В 16.00 Митре приказал горнистам трубить сигнал к отступлению, хотя в
этом не было нужды: выжившие участники штурма возвращались самостоятельно, видя,
что дело проиграно. Многие из них были ранены, некоторые – без оружия.
Парагвайцы их не преследовали, хотя у Диаса была возможность воспользоваться
моментом и превратить свой успех в триумф. Ударив всеми силами в спину отступавшим,
он имел шанс разгромить неприятеля, отбить захваченную в Курузу артиллерию, а
возможно, и сам форт. Этому способствовала деморализация противника и отсутствие
боеприпасов у бразильского флота, который уже не мог оказывать огневую поддержку
наземным войскам.
Однако полковник предпочел «синицу в руках», отправив своих людей не в контратаку, а
на сбор трофеев. Вместе с оружием и амуницией парагвайцы собирали на поле боя все,
что представляло хоть какую-то ценность, без стеснения раздевая догола трупы
вражеских солдат и офицеров.
Найденных на поле боя тяжелораненых бразильцев и аргентинцев они безжалостно
добивали, а останки врагов – сбрасывали в реку, по которой их несло течением мимо
форта Курузу и бразильской эскадры. Очевидно, это делалось не только из-за нежелания
рыть могилы, но и для психологического воздействия на неприятеля.
Иногда говорят, что для победы нужны объединенные силы обоих участников сражения.
Одна сторона всеми силами стремится переломить ситуацию в свою пользу, а другая –
невольно ей подыгрывает. Относительно битвы при Курупаити это утверждение
полностью оправданно.Штурм «линии Диаса» примечателен тем, что при его подготовке были допущены,
пожалуй, все ошибки, какие только можно совершить в создавшейся ситуации. Перед
атакой не проводилось ни разведки местности, ни полноценной артподготовки, ни
инженерного обеспечения. Заготовка нормальных штурмовых лестниц и перекидных
мостиков для преодоления рва намного повысила бы шансы на успех, а своевременный

подвоз боеприпасов для флота позволил бы оказать куда более эффективное воздействие
на противника.
Также непонятно, почему Митре послал солдат в атаку по ставшей почти непроходимой
из-за многодневных дождей территории, не дожидаясь, когда земля просохнет, а в
лагуне спадет уровень воды. Возможно, его поспешность объяснялась опасением, что в
связи с наступлением дождливого сезона затяжные ливни могут возобновиться.
Так или иначе, а совокупность просчетов обошлась альянсу очень дорого. Аргентинцы,
по официальным данным, потеряли 983 человека убитыми и 2002 – ранеными.
Неизвестно, включены ли в число погибших пропавшие без вести, которых наверняка
было немало. Многие знатные дамы Буэнос-Айреса надели траур по погибшим мужьям и
братьям, а вице-президент страны, министр просвещения и аргентинский посол в США
лишились своих сыновей.
Бразильцам авантюра Митре стоила 408 убитых и 1338 раненых. Таким образом,
совокупный урон альянса, согласно официальным сводкам, превышал 4700 человек.
Неофициальные оценки были гораздо выше. Некоторые источники называют цифры в
8000 и даже 10 000 убитых и раненых союзников, но это явное преувеличение. Тем более
что парагвайские потери на этом фоне – абсолютно ничтожны: всего 23 убитых и 79
раненых.
После такого нокдауна союзная армия надолго утратила наступательную способность и
боевой дух, а когда весть о потерях достигла Аргентины, там вспыхнули антивоенные и
антипрезидентские восстания, едва не приведшие к свержению Митре. Для их
подавления даже пришлось снимать войска с фронта.Генерал Мануэл де Суза

Еще одним следствием катастрофы при Курупаити стало обвальное падение авторитета
аргентинского лидера среди союзников. Бразильский генерал де Суза саркастично
заявил в офицерском кругу, что Митре, возможно, наделен многими талантами, но
только не полководческим, а потому ему надо держаться подальше от армии.
Аналогичные едкие высказывания допускал и генерал Полидоро.
Разумеется, Митре докладывали об этих разговорах, и они сильно его раздражали. Хотя
в глубине души генерал-президент понимал, что насмешки во многом справедливы и что
он в гораздо большей мере политик, нежели военачальник, смириться с подобным
отношением он не мог. В отношениях между союзниками возникла глубокая трещина,
грозящая расколом.
Узнав об этом, бразильский император резко погасил конфликт, назначив 10 октября
новым командующим бразильской армией 63-летнего генерала, носившего дворянский
титул герцога де Кашиаса и длинное аристократическое имя Луиш Алвиш ди Лима и
Силва.
Этот опытный полководец и ветеран нескольких войн обладал непререкаемым
авторитетом в бразильской армии, да и многие аргентинцы относились к нему с
уважением. Чтобы еще более повысить его статус, император произвел Кашиаса в
маршалы. Таким образом, герцог стал обладателем самого высокого воинского звания
среди союзников.

Генерал Полидоро да Фонсека

Митре ради общего дела пришлось согласиться с тем, что прибывший 18 ноября в Туюти
Кашиас взял на себя командование объединенной армией и планирование предстоящих
боевых операций.
В общем, поражение при Курупаити стало для альянса самой серьезной проверкой на

прочность с начала конфликта. Оно поколебало, но не разрушило единство коалиции и
не сломило упорства бразильского и аргентинского руководства в их стремлении довести
войну до победного конца.
Однако пока что победителями чувствовали себя парагвайцы. Хосе Эдвиго Диас стал
национальным героем и одной из наиболее почитаемых в стране фигур. По
популярности он уступал только Лопесу, который наградил воина орденом и устроил в
Умаите пышный банкет в его честь.
Но звездный час полковника оказался коротким, как и его жизнь. 7 февраля 1867 года
Диас решил лично принять участие в разведывательном рейде на каноэ по реке
Парагвай. Неосмотрительно подплыв слишком близко к вражескому флоту, он получил
пулевое ранение в ногу от стрелка с бразильского корабля. В госпитале ногу
ампутировали, но врачи не смогли предотвратить заражения крови, и через несколько
дней герой Парагвая умер в возрасте 33 лет. Незадолго до этого президент лично
навестил Диаса и объявил о присвоении ему генеральского звания, но метавшийся в
бреду полковник его уже не слышал…

Источник:Книга