Дмитрий Верхотуров.Россия против НАТО.Отказ от ядерного удара

«А как же ядерное оружие?», — спросит меня читатель.
Действительно, ядерное оружие считается важнейшим средством
сдерживания и предотвращения войны. Но все, что было сказано
выше, вообще не содержало никакого намека на применение ядерного
оружия. Это может вызывать недоуменные вопросы, на которые самое
время ответить.
Ядерное оружие может быть применено в вероятной войне между
НАТО и Россией, но перед рассмотрением этой возможности надо все
же сделать несколько замечаний на тему роли и значения ядерного
оружия.
Самый важный момент — политический. Война без
использования ядерных боеголовок в любой момент может
окончиться переговорами и миром. Скажем, руководство НАТО,
столкнувшись с явной неудачей (которая может наступить, как было
видно выше, на любой рассмотренной фазе войны), с невозможностью
«показательной порки» России, как страны, что официально заявлено
Генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом, не
уважающей международное право, может пойти на то, чтобы
отступить и попытаться договориться на некий взаимно приемлемый
компромисс. Любые неудачи в войне с Россией будут очень
политически чувствительными. В Европе Россию ощутимо
побаиваются, провалы войск НАТО, особенно в области авиации и
высокоточного оружия — это священной коровы западных стратегов и
политического истеблишмента, могут породить сильные сомнения в

способности НАТО обеспечить безопасность и решать какие-то
крупные политические задачи. Да и, надо сказать, что в Европе не
настроены на долгую, изнурительную войну с таким сильным
противником, как Россией. Так что, если первый натиск не получится,
то переговоры и почетный мир более чем вероятны.
Ядерный удар же обладает неприятным политическим свойством.
Он делает войну необратимой. После того, как в ход пошли ядерные
боеголовки, договор станет невозможен или крайне затруднителен, и
схватка пойдет по самому плохому для обоих сторон варианту: долгой

и изнурительной войны до победы. Ну или до тех пор, пока у
противника ноги не подломятся. Потому пуск ракет с ядерными
боеголовками — это выражение намерения сражаться до конца,
победного или гибельного.
Это же, в свою очередь, означает полную и тотальную
мобилизацию, милитаризацию стран, что приведет к появлению
массовых армий в духе Второй мировой войны, с неизбежным
расширением ТВД и превращением межблоковой войны в по-
настоящему мировую войну. В нее, конечно, втянутся со временем и
другие страны, с ядерным оружием или без него.
Второй важный момент, о котором сегодня почти не говорят.
Ядерное оружие, хоть и обладает репутацией оружия массового
поражения, тем не менее, оно не всесокрушающее, и уничтожить
враждующие стороны подчистую просто не в состоянии. Это было
трудно достижимо даже при ядерных арсеналах времен пика
Холодной войны, а при нынешних сильно сокращенных арсеналах и
подавно.
На вооружении России и на боевом дежурстве состоит 1735
боеголовок различной мощности, а на вооружении США и тоже на
боевом дежурстве — 1654 боеголовки. Суммарная мощность
российского арсенала составляет по приблизительным оценкам, на
основе данных открытой печати, 755,5 мегатонн.
Казалось бы, это колоссальная мощь, хотя и сильно уступающая
мощности арсеналов времен Холодной войны. Однако, если мы

подсчитаем примерную площадь поражения, вычисленную по
формуле фугасности для каждого типа ядерной боеголовки, то
суммарно российский арсенал может поразить 23309 кв. км площади.
Общая площадь, занимаемая странами-членами НАТО составляет
24,2 млн. кв. км. Таким образом, российское ядерное оружие может
поразить 0,09 % этой территории. Если бы все российское ядерное
оружие было бы применено против страны с сопоставимой площадью,
например Турции (23,9 тысяч кв. км) или Словении (20,5 тысяч кв.
км), то жизнь в этой стране определенно бы прекратилась. Но даже
большинство европейских стран слишком большие, чтобы весь
российский ядерный удар смог бы стереть их в радиоактивную пыль.
Аналогичным образом дело обстоит и с американским арсеналом.
Если принять среднюю мощность боеголовки в 475 килотонн (США

не публикует более точных данных о составе и мощности своего
арсенала), то американские боеголовки могут поразить площадь
22825 кв. км. Это составляет 0,13 % территории России, которая
составляет 17,1 млн. кв. км.
Концентрированный ядерный удар всем арсеналом по одному или
двум крупнейшим городским агломерациям, наверное, привел бы к их
полному уничтожению, или, во всяком случае, к разрушению
застройки на 90–95 % и гибели большей части населения этой
агломерации. Однако, ядерный удар вряд ли будет наноситься только
по одной цели. У стратегических ядерных сил много целей, таких как
позиции баллистических ракет, военные, военно-морские и авиабазы,
командные центры, крупные транспортные узлы. Из этого следует, что
удар даже полной мощи будет рассредоточенным, что приведет к
тому, что пострадает лишь небольшая часть городов и населенных
пунктов, расположенных вблизи от важных военных целей. Таким
образом, сегодняшнее ядерное оружие — это вовсе не «убийца
городов». С военной точки зрения массированный ядерный удар
целесообразнее наносить по военной, военно-промышленной и
транспортной инфраструктуре.
Ядерный удар даже на всю имеющуюся мощь может нанести
противнику сильный ущерб, дезорганизовать командование,
разрушить связь и важные военные объекты и привести к большим
людским потерям вместе с сильным психологическим эффектом, но
все же полностью военную мощь противостоящих сторон он сломить
не в состоянии. Война на земле, в воздухе и на море будет

продолжаться, с гораздо большим ожесточением и с куда менее
предсказуемым ходом боевых действий и политическим исходом
этого грандиозного вооруженного противостояния.
Если мы примем это обстоятельство во внимание, то придем к
мысли, что обе стороны в случае войны будут воздерживаться от
нанесения ядерного удара до последней возможности. Для НАТО
использование ядерного оружия ввиду политических целей войны
невыгодно, поскольку ядерный удар сплотит население России вокруг
правительства, ведущего войну, кто бы его не возглавлял. Сработает
старый русский стереотип о том, что на страну напали злые и
жестокие враги, потому ее надо защищать, а выяснение политических
симпатий и антипатий лучше оставить до мирного времени. Любой

человек, кто в условиях ядерного нападения со стороны НАТО заведет
разговор о том, что надо де прислушаться к требованиям
«международного сообщества», крепко рискует своей жизнью, причем
еще до появления представителей власти.
Для России применение ядерного оружия имеет более
благоприятные условия, тем более, что оно может быть пущено в ход,
если угрожает опасность самому существованию государства, как об
этом сказано в Военной доктрине России. Скажем, если случится так,
что боевые действия будут клониться к поражению российских войск,
вполне может быть принято такое решение. Массированный ядерный
удар по портам, аэродромам, транспортным узлам, тыловым базам
войск НАТО вполне может привести к перелому в ходе войны в пользу
российской армии. Ядерное оружие в России дислоцировано далеко от
ТВД, самая ближняя позиция РВСН к вышеописанному району
боевых действий расположена в Козельске, в Калужской области
(кстати, в наиболее вероятном направлении удара «южной»
группировки войск НАТО). Остальные позиции на Урале и в Сибири,
и до них не смогут дотянуться ни крылатые ракеты, ни авиация, не
говоря уже о наземных войсках. Их можно поразить только ударом
баллистических ракет. Атомные подводные ракетоносцы Северного и
Тихоокеанского флотов, при первых же признаках опасности войны
могут выйти в море в районы рассредоточения, а их автономности,
достигающей 70 суток, будет вполне достаточно, чтобы дождаться
поступления приказа.
Однако и здесь есть немалый риск. Ответный ядерный удар стран

НАТО может также нанести огромный урон военной инфраструктуре,
что может дать определенное преимущество наступающим войскам
НАТО, либо же привести к патовой ситуации, когда обе стороны
исчерпали свои наличные силы и приступили к мобилизации, что это
сделает вооруженный конфликт затяжным.
К тому же, надо учитывать тот факт, что ядерное оружие имеет
репутацию оружия массового поражения, разрушительные
возможности которого очень сильно преувеличены. Более того, оно
все еще считается оружием, способным уничтожить все человечество
разом. Хотя с этим вряд ли можно согласиться, тем не менее это
мнение оказывает свое сильное влияние на принятие решения о

ядерном ударе, существенно затрудняет его. Должна быть совсем
безвыходная ситуация, чтобы решиться нажать на «красную кнопку».
По существу, вероятность нанесения ядерного удара со стороны
России сразу после нападения НАТО предусматривает только
совершенно невероятные условия, когда армия либо потерпела полное
сокрушительное поражение в самом начале войны, когда
механизированные соединения НАТО идут к столице, не встречая
никакого сопротивления, население массово отказывается участвовать
в войне. Только такая ситуация полного краха и хаоса может
сподвигнуть военное командование на нанесение ядерного удара. Это
будет использование последнего средства, после которого — будь что
будет.

Политические цели и кризис
компетентности
Итак, получается весьма интересная картина вероятной войны на
обширном ТВД, довольно крупными силами, с массовым
применением высокоточного оружия, авиации, наземных войск, но
без ядерного оружия.
Какой же может быть исход этой вероятной войны? В
вышеописанных условиях войска НАТО, скорее всего, потерпят
поражение при переходе к наземной фазе войны и при попытке
осуществления глубоких «уколов» в направлении Москвы. На каком
именно рубеже — сказать трудно, поскольку это зависит от
множества факторов, наличие или отсутствие которых учесть трудно.
Этот рубеж может пролегать и на западе, вблизи исходного района
наступления НАТО (это в случае, если фаза воздушного наступления
будет для них неудачной), или же пролегать в западных пригородах
Москвы.
Если вначале их продвижение вглубь России будет довольно
бодрым, то в последующем оно станет все более медленным, все
больше будет упорных боев за те или иные ключевые пункты, а затем
ослабленные этими боями войска НАТО подвергнутся контрудару
крупными силами с крепким танковым ядром, будут разбиты и
обращены в бегство. После изгнания их из России и Беларуси,
российское военное командование сможет выбрать, что делать

дальше: преследовать отступающие войска НАТО или начать
договариваться о мире.
Понятно, что такая картина весьма резко противоречит тому, что
обычно пишут о возможной войне России и НАТО, и для читателя
такой прогноз может показаться невероятным. Есть ведь немало
людей, вполне искренне считающих, что в России все давно
развалено, армия небоеспособна, самолеты не летают, оружие
кончилось и так далее, так что войска НАТО пойдут победным
маршем, разгоняя по дороге малочисленные отряды. Это такое

специфическое мировоззрение, в рамки которого не вмещается, что 25
лет сокращений и экономии не прошли даром и для армий НАТО, и
что их реальная боеспособность крайне далека не только от
раскрученного пропагандой мифа, но и даже от их реальных
возможностей образца 1990 года.
Весь вышеописанный прогноз возможной войны между Россией и
НАТО построен не на основе железобетонного методологического
принципа: «мне так видится», а на основе реализма и учета всего
того, что сейчас наблюдается в области вооружений и военного
строительства обоих сторон. В учет этот входят не только тактико-
технические характеристики боевой техники, но и особенности
оперативно-тактического искусства, военная логистика,
формирование и боеготовность соединений, характер ТВД, а также,
что крайне немаловажно, политические цели войны.
Собственно, логический эксперимент на тему вероятной войны
России и НАТО надо начинать именно с политических целей, которые
накладывают существенные рамки на военное планирование.
Политические документы и курс как России, так и НАТО, позволяют
достаточно определенно сказать, чего могут добиваться обе стороны в
войне. Доктрина НАТО, равно как и недавние выступления и
заявления руководства блока, без тени смущения заявляют, что цели
их состоят в принуждении России к «уважению международного
права» и к «развитию демократии». То есть цель войны для НАТО
можно сформулировать так: радикальная смена политического курса
России. Понятно, что это наиболее целесообразно делать при помощи
утверждения у власти в России такого правительства, которое будет

беспрекословно исполнять все требования США и Евросоюза.
Российская военная доктрина — официальный документ,
определяющий условия и цели вступления в войну, исходит из того,
что Россия никого жизни учить не собирается, а главная задача
состоит в том, чтобы ликвидировать военную угрозу существования
государства и выбора им собственного политического курса.
Отсюда совершенно ясно, какие военные средства будут выбраны
для решения этих задач. Для НАТО важнейшим является захват
политического центра, то есть Москвы, ликвидация существующего
правительства и военного командования, что развяжет им руки для
полного политического переустройства России, вместе с

разоружением и переходом под контроль западных корпораций
важнейших экономических активов в России. Ввиду этого
командование НАТО будет стараться вести войну с минимально
возможным ущербом для населения и экономики страны. Первое
нужно, чтобы получить поддержку населения в политическом
переустройстве после крушения правительства (даже в условиях
массированных психологических операций все же важно не допустить
озлобления населения), а второе нужно, чтобы исход войны дал свой
экономический результат.
Для России главная задача совершенно другая и состоит она в
разгроме вторгнувшихся западных орд, в фактическом разоружении
НАТО и формировании условий, когда можно просто продиктовать
условия почетного мира.
Достаточно наложить эти политические цели вероятной войны на
возможности армий и на условия ТВД, которые сами по себе
объективны, чтобы получить общий абрис ее хода и исхода. Вот это и
есть реализация принципа реализма. Никто ведь сейчас не
провозглашает, что цели войны состоят в полном уничтожении
противника, из чего следует, что трудно ожидать жестокой и взаимно
истребительной войны, да еще с массированным применением
ядерного оружия. Такой вариант возможен, но для него нужны
некоторые дополнительные условия.
Помимо декларируемых политических целей есть ведь еще цели,
не сколько выражаемые, сколько подразумеваемые, но при этом
вполне очевидные из текущего политического курса и действий обоих

сторон. Эти цели можно назвать наиболее дальними, конечными
целями проводимой политики и вероятной войны, как ее
составляющей.
НАТО, главным образом США, стремится к тому, чтобы сделаться
полным и безраздельным хозяином мирового порядка, хранителем и
толкователем международного права. Это неудивительно в свете того,
что нынешний мировой порядок был создан союзниками по
антигитлеровской коалиции, и даже главный международный орган —
Организация Объединенных Наций — унаследовала официальное
название антигитлеровской коалиции: «Объединенные Нации».
Главные союзники по борьбе с Гитлером: США, СССР (теперь
Россия), Франция, Великобритания и Китай составили ареопаг,который закрепил за собой право разрешения любого международного
вопроса, и, самое главное, право проводить это решение в жизнь
вооруженной силой. Этот ареопаг — это постоянные члены Совета
Безопасности ООН, от которых в решающей степени зависит
принятие важнейших решений. Они же представляют собой
официальный «ядерный клуб», то есть круг стран, обладающих
ядерным оружием.
США всегда ощущали себя неуютно в этом ареопаге, раздираемом
в прошлом острыми идеологическими противоречиями, скованные
необходимостью хоть иногда договариваться с идеологическими
оппонентами, и всегда стремились к тому, чтобы закрепить за собой
право единоличного и окончательного решения всякого политического
вопроса. Долгое время в США пытались достичь этого путем создания
превосходства в ядерном вооружении, возможности нанесения
первого и безнаказанного ядерного удара. Когда это не получилось,
смысл политики США стал сводиться к тому, чтобы устранить каким-
нибудь образом с политической арены главных оппонентов: Россию и
Китай. Потому, если формулировать цель войны с точки зрения этих
конечных целей, то она может быть сформулирована так: устранить
Россию как страну, участвующую в принятии важнейших
международных решений.
Для этого нужно сделать следующее: Во-первых, превратить
Россию в страну-изгоя, лишить ее какого-либо политического
авторитета, изгнать из числа постоянных членов Совета Безопасности
ООН. Во-вторых, ликвидировать военную и ядерную мощь России. В-

третьих, превратить ее в безгласного сателлита США или НАТО в
целом.
Понятно, что это не решает всех проблем, стоящих на пути
достижения конечной цели американской политики по превращению
в верховного хранителя и толкователя международного права.
Препятствием на этой дороге даже в случае успеха с Россией будет
стоять Китай. Он, что совершенно очевидно, будет следующей целью
для американского натиска.
Есть такие дальние цели и у российского руководства. Оно в целом
определяет себя как часть Европы, как европейцев, и потому
стремится к лидерству без решительного слома и трансформации
сложившейся системы международных отношений. России в рамках

таких дальних целей требуется равноправие с Евросоюзом и США, ну
и еще позиция «первого среди равных», то есть право выражения
веского и решающего мнения, которое будет воспринято остальными
западными странами если не с восторгом, то с полным пониманием.
Право решающего голоса в современном миропорядке — так можно
сформулировать конечные цели России, по крайней мере для
современной политической системы в стране. Для этого вполне
достаточно укоротить военные амбиции НАТО, наглядно
продемонстрировать, что с Россией придется считаться и
прислушиваться к мнению Москвы.
Любая война есть острое противоречие. В принципе,
обозначенные выше конечные цели обоих сторон это самое острое
противоречие формируют. США ни при каких условиях не готовы
признавать Россию «первой среди равных», потому что тогда с
позицией хранителя и толкователя международного права, эдакого
международного шерифа, придется распрощаться. Россия же не
пожелает пойти на поводу у диктата США и не пожелает обращаться
в страну-изгоя без права голоса.
Сами по себе эти противоречия не новые. Раньше они также имели
место, пусть и не столь выраженно, как проявляются сейчас. Однако,
раньше у обоих сторон была уверенность в возможности достижения
этих конечных целей чисто политическими методами. В особенности
со стороны США, добивавшихся своего многочисленными
договорами, условиями к договорам, явочными нарушениями своих

же договоров и прочей игрой на грани фола. Этой линией, наиболее
ярко проявившейся на примере Югославии, Ирака (достаточно
вспомнить, что предлог для вторжения в 2003 году — наличие у
Саддама Хусейна химического оружия — на поверку оказался
сфабрикованным), Афганистана, Ливии, Сирии, а также на примере
«цветных революций», в организации которых американцы
принимали весьма и весьма активное участие, в сочетании с резким
ростом военной компоненты американской внешней политики, они
подвели российское руководство, да и не только его, к мысли, что не
стоит верить договорам с США, не говоря уже об устных обещаниях.
Диалог, который вполне себе существовал в 2000-е годы, на глазах
разлаживался. Причем в наиболее важной его части — контролю за
вооружением. Так развалился ДОВСЕ — Договор об обычных

вооруженных сила в Европе, который устанавливал лимиты на
количество войск, бронетехники и других вооружений в странах
Европы. Он не позволял создавать крупных наступательных
группировок и был главным средством предотвращения войны в
Европе. Причиной развала договора стало расширение НАТО на
восток, включение в блок стран Восточной Европы — бывших членов
Варшавского договора, что сместило баланс вооружений в пользу
НАТО, планы размещения в Восточной Европе американских систем
ПРО. Россия предлагала адаптацию договора. Соглашения найдено не
было, и в июле 2007 года президент России Владимир Путин издал
указ о приостановлении действия ДОВСЕ до принятия соглашения об
адаптации. Это означало прекращение инспекций, а также отказ от
ограничений, налагаемых договором. В ноябре 2011 года США и
Великобритания заявили об отказе предоставлять информацию
согласно ДОВСЕ.
Это был поворотный пункт. Сейчас отношения между Россией и
США еще больше накалились. В ноябре 2015 года министр обороны
США Эштон Картер заявил о принятии мер по сдерживанию
«российской агрессии», и провозгласил программу модернизации
ядерного оружия, стратегических бомбардировщиков, строительства
новых подводных лодок — носителей ядерного оружия, развития
новых систем вооружения. Это был американский ответ на
присоединение Крыма к России и к впечатляющей и во многом
неожиданной для НАТО демонстрации новых возможностей

российской авиации и высокоточного оружия в Сирии.
Итак, противоречие есть, отношения ощутимо сдвинулись к его
вооруженному разрешению. Столь острого положения не было со
времен последнего обострения Холодной войны в 1983 году.
Но что же может толкнуть стороны к войне? Ведь, как показывает
тот же опыт Холодной войны, балансирование на грани войны может
продолжаться весьма продолжительное время и заканчиваться пусть и
худым, но миром. На мой взгляд, такой фактор есть. Этот фактор —
кризис компетентности политического руководства стран НАТО.
Все же, главные участники Холодной войны: Хрущев и Кеннеди,
Брежнев и Картер, Андропов и Рейган были участниками или даже
руководителями во время Второй мировой войны. Хрущев был членом
Военного совета ряда фронтов, лично участвовал в Сталинградской

битве, а потом руководил партизанским движением на Украине.
Кеннеди командовал торпедным катером, участвовал в боях на Тихом
океане и даже был потоплен японским эсминцем в сражении у
острова Науро. Брежнев работал в политуправлении ряда фронтов и
лично участвовал в сражениях за Малую Землю под Новороссийском.
Картер служил офицером-подводником в Тихоокеанском флоте США.
Андропов руководил партизанским движением в Карелии. Рейган
сначала служил офицером в порту Сан-Франциско, а потом перешел в
ВВС в службу по связям с общественностью, позднее в
кинопроизводственный отдел. Личный опыт участия в большой войне
определенно удерживал этих лидеров от резких шагов. Зная, что это
такое — мировая война, они предпочитали не доводить противоречия
до крайности и явно отдавали предпочтение договору, хоть самому
худому. Хотя уж возможности разодраться по-настоящему и с
размахом у них, конечно, были.
Теперь же западные политики не только не имеют опыта войны,
но и не имеют опыта военной службы. Так, в биографии президента
США Барака Обамы нет никаких следов военной службы. Нынешний
президент США Дональд Трамп учился в молодости в Нью-Йоркской
военной академии, но потом перешел в бизнес и на этом его
знакомство с армией завершилось. Канцлер ФРГ Ангеле Меркель
также не служила в армии, а ее карьера в ГДР была связана с
Центральным институтом физической химии Академии наук ГДР.
Президент Франции Франсуа Олланд — депутат Национального
собрания и деятель Социалистической партии, а новый президент

Франции Эмманюэль Макрон сделал административную и
политическую карьеру в Министерстве экономики. Председатель
Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер — бывший министр финансов и
премьер-министр Люксембурга. Поразительно, но даже нынешний
Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг в прошлом
норвежский левый журналист, министр финансов и трижды глава
кабинета министров Норвегии. Его предшественник на посту Андерс
Фог Расмуссен тоже из датских профессиональных депутатов,
партийных деятелей, а до назначения в НАТО был министром
налогообложения и премьер-министром Дании. Оба они никогда не
надевали военной формы.Разумеется, что люди, выросшие в мирное, хотя и весьма
напряженное время, не имевшие ни личного опыта войны, ни даже
личного опыта военной службы, представляют собой разительный
контраст с лидерами времен Холодной войны, которые хорошо знали,
почем фунт лиха. Потому от этих нынешних западных политиков
трудно ожидать такой же степени осмотрительности и такой же
компетентности в военных вопросах.
Это, в свою очередь, решающий фактор для принятия неверного
решения, основанного, положим, на сильной недооценке
боеготовности российской армии и ее способности дать войсками
НАТО сдачи. Поскольку это все профессиональные политики,
поднаторевшие в парламентских, партийных и избирательных
дебатах, есть все основания считать, что их решениями будут
руководить как раз эти самые политические соображения, вроде
необходимости выиграть выборы, прислушиваться к общественному
мнению или же просто удержать свое место в политической иерархии
западных стран и международных органов. Война для них — это
вовсе не злобный лай пушек и не грязь с кровью, а картинка по
телевизору, доклады экспертов и предвыборный профит.
Как мы помним по примеру с Ираком и сфабрикованным докладом
об иракском химическом оружии, подобных политиков не так уж
трудно ввести в заблуждение достаточно ловким экспертам. В
докладах, им представленных, все может быть чисто и гладко:
российская армия ничего не стоит, пуски ракет — это для
демонстрации, оружие в России кончилось, а народ жаждет

демократии, надо только чуть-чуть помочь. Военные будут против
подобной авантюры, ибо они будут в достаточной степени понимать
всю рискованность глубокого «укола» вдоль узких российских дорог в
лесных районах и все вытекающие отсюда последствия, но против
верховной власти не попрешь. Дальше нужны будут только
подходящие обстоятельства, когда политикам надо будет
продемонстрировать политическую решимость, чтобы военная
машина закрутилась.
Нужно назвать еще один фактор, толкающий к войне —
экономический. США переживают далеко не лучшие времена, и уже
утратили роль ведущей экономической державы в мире, уступив
первое место Китаю. Если в финансовом измерении валового

внутреннего продукта это не так заметно, то вот в промышленном
производстве Китай уже ощутимо опережает США.
К тому же, США накопили огромный долг, который приближается
к сумме в 20 трлн долларов. В 2012 году размер госдолга США
превысил объем годового ВВП. При том, что у страны дефицитный
торговый баланс, то становится совершенно очевидно, что США этот
долг вернуть не сможет, поскольку страна потребляет больше, чем
производит и продает. В 2012 году уже ставился вопрос об объявлении
США банкротом, но Барак Обама принял решение о дальнейшем
наращивании долга, по сути дела, отложив решение этой проблемы в
будущее.
Долг, который нельзя вернуть — серьезное дело. Он ставит в
повестку дня вопрос о его списании или аннулировании. Опыт первых
двух мировых войн показывает, что решение долговой проблемы
возможно несколькими путями. Во-первых, аннулирование долгов
(этим путем пошла Советская Россия в 1918 году). Во-вторых,
размытие долга безудержной инфляцией (таким образом пропали
довоенные и военные долги Германии после Первой мировой войны).
В-третьих, обложение какой-либо страны репарациями и выплата
долгов из этой суммы (таким путем пошли Франция и
Великобритания после Первой мировой войны, погашая свои долги из
германских репараций). Наконец, в-четвертых, можно просто
отказаться от выплат и обслуживания долгов (так сделали Германия и
Франция в 1936 году). С учетом масштаба долговой проблемы, и не
только в США, но во всем мире (совокупный мировой долг в начале

2017 года составил 327 % мирового ВВП), все эти методы требуют
особых условий, в которых это будет, по крайней мере объяснимым
шагом. Такими условиями может быть только мировая война. Долг
прямо толкает американское руководство в войну.
После этого западным политикам придется узнать, что война —
это дорога с односторонним движением, и придется познать
справедливость старой поговорки, что войну легко начать, но очень
трудно закончить.

\Источник:Книга