Алексей Туманов: «Дэццкий сад» Хуга или что делают ОБСЕ в Донбассе
Днем на улицах Донецка можно часто увидеть чистенькие, блестящие на солнце белые джипы с эмблемами ОБСЕ. Это сотрудники специальной мониторинговой миссии возвращаются «с полей» в гостиницу на бульваре Пушкина в центре столицы Донецкой народной Республики. Европейцев в касках, бронежилетах и с рациями здесь очень много. Ко второй половине дня парковка гостиницы уже практически полностью занята.
Возвращение ОБСЕшников – целый ритуал. Ко входу здания подъезжает джип, из него выходят внешне уставшие сотрудники. К автомобилю подвозит тележку специальный человек. Он нагружает ее бронежилетами и касками, прочим оборудованием, и укатывает ношу куда-то вглубь. Кто-то садится пить кофе за столики на улице, кто-то закуривает сигарету. Кто-то пьет воду из бутылочки, и что-то обсуждает на первом этаже гостиницы.
Женщина-водитель в каске шла к припаркованному автомобилю из магазина. Общаться она отказалась наотрез. Мол, обращайтесь в пресс-центр. Хлопнула дверью, и уехала.
Другой ОБСЕшник пообещал объяснить, с кем нужно поговорить, чтобы получить разрешение на общение с сотрудником ОБСЕ. Такой вот замкнутый круг. ОБСЕшник отправляет на электронную почту ОБСЕ, чтобы кто-то, владеющий доступом к ящику, прочитал сообщение, и разрешил пообщаться с сотрудником ОБСЕ. Единственное, в чем он смог помочь – это пройти вместе с ним десяток шагов от джипа до входа в гостиницу.
— Вам нужно обратиться к специальному человеку, — говорит уже третий опрошенный.
— Его номер не подскажете? Можете дать его контакт?
— Извините, нам нужно обсудить наши дела. Мы сейчас заняты, давайте вы потом подойдете, — ответил он, и отвернулся. – Можете нам дать спокойно поговорить?
«Потом» — это значит никогда. Четвертый ОБСЕшник, который прибыл в Донбасс только две недели назад из Южной Африки, улыбнулся, пообещав поговорить со своим начальником. Даст ли он разрешение?
— Ну, как, сможете уделить время на общение?
— Извините, еще не виделся с руководством, — ответил он, снова улыбнулся, и сел пить кофе.
На часах уже четыре вечера. Понятно, что рабочий день посередине недели почему-то сокращен, и европейцы вряд ли поедут куда-нибудь выполнять свои конкретные обязанности – фиксировать обстрелы. Впрочем, неудачей завершилась попытка пообщаться с ОБСЕшниками и в мае. «No comments», — так отвечал «терминатор» на любые вопросы.
По понятным причинам складывается впечатление, что миссия не только молчалива, но и глуха, и слепа.
— Понимаешь, лично мне от них ни тепло, ни холодно. Главное, чтобы хуже не было, — объясняет старый знакомый из числа военнослужащих ВС ДНР. – Иногда они бывают полезны.
Он привел в пример историю из личного опыта, когда в одном из обстреливаемых населенных пунктов осколками посекло провода линии электропередач, ликвидировать последствия в сопровождении прибыла бригада ремонтников. Однако украинские силовики открыли огонь, один рабочий погиб. Удалось линию восстановить после договоренности с ОБСЕ, чтобы они просто подъехали на место. Их присутствие (от миссии вообще ничего не требовалось) заставило ВСУшников какое-то время соблюдать режим тишины. Пока велись работы.
Нашлась у собеседника и история, не приданная широкой огласке, касательно нюансов пребывания замглавы руководителя СММ ОБСЕ в Донбассе Александра Хуга. Рассказ вызывает улыбку, но заставляет также задуматься: не специально ли сотрудники ОБСЕ иногда провоцируют?
— Представляешь, Хуг подлетает такой, испуганный и злой, грозит пальцем, и орет по-русски: «Это дэццкий сад! Дэццкий сад! Вы должны обеспечивать нам безопасность!» — продолжает собеседник.
А суть такова: во время одного из крайних визитов Хуга, сотрудники ОБСЕ в горячей точке решили без спроса запустить беспилотник. Представитель подошел к военнослужащим, спросил: мы запустим? Не успел дождаться ответа, аппарат взмыл в небо метров на пятнадцать, и тут началась, как говорят, «стрелкотня». Со всех сторон по БПЛА начали работать из стрелкового оружия. Кстати, беспилотник не сбили, его удалось посадить неповрежденным. А виноватых Хуг уже нашел, и записал в учреждение дошкольного образования.
Спрашивается, что является бОльшим «детским садом»: разве не провокация огня беспилотником без спроса?
Тут же вспоминается похожий случай, описанный в российской прессе, произошедший также в прифронтовом поселке. Прибывший политрук самостоятельно запустил беспилотник, не согласовав свои действия, как описывал корреспондент-очевидец, и начался стрелковый бой. Политрук с корреспондентом-то уехали, как уехал и Хуг, но что происходило после? Были ли раненые, погибшие? Об этом неизвестно.
Нет ответа на вопрос, почему ОБСЕ не приезжают в Зайцево.
— Доезжают максимум до Никитовки, дальше – нет. Хотя их обязанность – фиксировать каждый обстрел, каждый прилет, — рассказала в интервью глава поселка Ирина Дикун.
В беседе с корреспондентом РИА «SM-News» официальный представитель ВС ДНР Эдуард Басурин объяснил, что ОБСЕ – международная организация, которой официально разрешено находиться на этой территории, фиксировать все происходящее.
— Не могу категорично заявлять, хорошо это, или плохо. Они выполняют часть своей работы, пишут доклады, которые читают все участники миссии ОБСЕ, которые входят в эту организацию. Значит, это одна из форм донесения информации о том, что здесь происходит, — сказал Басурин.
Сотрудники ОБСЕ декларируют себя независимыми, но «жизнь иногда показывает другое». С одной стороны, считает Басурин, сотрудники миссии здесь нужны – отчеты в свободном доступе, каждый может их прочесть.
— А второе – благодаря этой миссии у нас не позволяется разрушить объекты жизнеобеспечения в полном объеме. Они тоже в этом моменте задействованы. Организация, находящаяся по линии фронта между противоборствующими сторонами не дает это совершить. Плюс. Они – участники переговорного процесса в Минске, где они ведут процесс, наблюдают, и тем самым помогают найти те точки соприкосновения, благодаря которым переговоры не должны заканчиваться, так и не начавшись, а затягиваться допоздна, — сказал он.
Возможно, донецкой стороне что-то и не нравится в работе ОБСЕ, но, подчеркнул Басурин, влиять на ОБСЕ они не могут. Есть возможность только указывать на что-то и направлять.
— Если они нейтралитет будут выполнять в полном объеме, а не декларативно, миссию они будут выполнять больше в позитиве для всех. В реале, люди, которых они набирают, уже ориентируются на одну из сторон. В основном, эта сторона почему-то – Украина, — рассказал он.
Присоединяйтесь к сайту «КУЛИКОВЕЦ» в Одноклассниках, Telegram, Facebook, ВКонтакте, Twitter, и Вы всегда будете в курсе последних новостей.