Владимир Тихомиров. Агент КГБ по кличке Стеклов. Как генсек НАТО Столтенберг стал русофобом
31 мая 1991 года. Осло, Норвегия. Помощник резидента КГБ подполковник Борис Кириллов пришёл на встречу с агентом чуть раньше назначенного срока — ведь в таверне «Строторвет» готовили самые лучшие в мире креветки. Кроме того, здесь был и самый лучший аквавит, а тот, кто пробовал рюмку хорошего аквавита со здешними креветками, тот, уж поверьте, всегда найдёт время на маленькие земные удовольствия. Тем более что вечером пятницы можно позволить себе расслабиться и пропустить стаканчик-другой.
Но не успел Кириллов выпить и первой рюмки с терпкой обжигающей жидкостью, как к столику буквально подбежал взволнованный Йенс Столтенберг — самый перспективный агент под кодовым именем Стеклов.
— Это наша последняя встреча, — зло бросил Йенс.
— Что случилось, мой друг? — Кириллов улыбнулся, но потом моментально понял, что парень не шутит.
— Вы продали меня! — прошипел Йенс, готовый лопнуть от ярости. — Я говорил, что мы будем только встречаться и беседовать, только добровольная помощь, что я нигде не буду фигурировать, а вы завели на меня досье?! Агент Стеклов?! Какого чёрта, я вас спрашиваю?!
Кириллов похолодел: свой псевдоним Столтенберг не должен был узнать ни при каких обстоятельствах. Вот что означало бегство старшего оперуполномоченного отдела пропаганды, и, похоже, неприятности только начинались.
— Ты, наверное, шутишь? – безмятежно улыбнулся подполковник. — Или американских боевиков насмотрелся?
— Не ври мне! Твои товарищи продали меня! Они передали досье англичанам, а те подключили наших жандармов. И вчера они пришли к нам домой! Представляешь, какой был скандал!
— Подожди… За нами сейчас наблюдают?
Только сейчас Кириллов заметил у дверей таверны два припаркованных чёрных «сааба», а за столиком у входа — двух громил в одинаковых мышастого цвета костюмах, на лицах которых аршинными буквами читалась аббревиатура POT — Служба полиции и разведки Норвегии.
Вместо ответа Йенс откинулся на спинку стула и нарочито официальным голосом произнёс:
— Господин Борис Кириллов, мне поручено передать вам о готовности Правительства Норвегии оказать вам любую помощь и поддержку, если вы захотите перейти на сторону Правительства Норвегии.
— Спасибо за предложение, — вздохнул Кириллов, — но я вынужден отказаться. Йенс, прости… У меня был приказ из Москвы, а досье на тебя — это чистая бюрократия, формальность, поверь…
— Катись к чёрту!
Борис Кириллов встал из-за столика, бросил на стол несколько купюр и пошёл к выходу, ожидая в любой момент, что его сейчас повалят на пол, заломят руки и закуют в наручники…
…Конечно, сегодня это может показаться странным, что генеральным секретарём НАТО — да ещё и в самый напряжённый момент отношений между Россией и странами Запада! — руководит бывший агент КГБ по кличке Стеклов, но это странно только на первый взгляд.
История о несостоявшейся вербовке практически никак не сказалась на карьере Йенса Столтенберга — ведь речь шла не просто о начинающем политике, а об отпрыске одного из самых влиятельных семейств Норвегии, которых в прессе уже много десятилетий именуют как «норвежские Кеннеди».
И это вовсе не преувеличение: так, отец Йенса — Торвалд Столтенберг — был лидером правящей Народной рабочей партии Норвегии, входил в парламент, несколько раз получал министерские посты — от министра обороны до шефа МИД. В правительстве работала и его мать Карин — к примеру, одно время она руководила внешней торговлей Норвегии, потом курировала работу Министерства по социальной политике. Ещё один член клана — министр-многостаночник Йохан Хольст, руководивший и военным ведомством, и полицией, и внешней политикой.
Впрочем, должности здесь совершенно не важны, ведь главный секрет могущества «норвежских Кеннеди» кроется в их жёнах: сёстры Карина и Марианна являются представителями богатейшего в стране семейства Хейберг, банкиров и промышленников.
Особенно же известной фамилия Хейберг стала в годы Второй мировой войны, когда в Норвегии установился лояльный Третьему рейху режим Видкуна Квислинга. Именно в те годы в нацистском «Евросоюзе» взошла звезда Кирстен Хейберг — норвежской киноактрисы, которую часто сравнивали с самой Марлен Дитрих. Вскоре её узнала и вся Германия: Кирстен вышла замуж за немецкого композитора Франца Гроте, приятель которого, группенфюрер СС Ханс Хинкель, как раз был чиновником Министерства народного просвещения и пропаганды Третьего рейха, кто отвечал за чистку немецкой культуры от «расово чуждых еврейских элементов».
Разумеется, при таком покровительстве Кирстен были открыты все дороги – и в кино, и в театр, и в высокосветские салоны, где часто веселился другой знатный представитель Хейбергов — Аксель Хейберг Стенг, один из ближайших советников Квислинга. Именно благодаря этому господину с внешностью типичного арийского аристократа все заводы, шахты и рудники, принадлежавшие членам клана, были обеспечены бесплатной рабочей силой — узниками норвежских концентрационных лагерей, как правило советскими военнопленными.
Норвежские шахты в годы войны работали в три смены, ведь военной машине вермахта позарез были нужны железная руда, медь, никель, цветные металлы, сера. И цена бесперебойной работы шахт — 13 тысяч погибших от непосильной работы пленных красноармейцев (всего же, по данным наших историков, в нацистских концлагерях Норвегии содержалось до 75 тысяч советских военнопленных).
Конечно, юному Йенсу Столтенбергу, появившемуся на свет весной 1959 года, было невыносимо думать, что в основе его клана «норвежских Кеннеди» могут лежать вовсе не семейные накопления, но деньги нацистов. Поэтому он, как и многие его сверстники в то время, вырос настоящим леваком и коммунистом.
В политику он пришёл ещё со школьной скамьи — в 15 лет, став членом ультралевой организации «Красная молодёжь». Вернее, его туда привела старшая сестра Камилла, вращавшаяся среди студентов-анархистов и поклонников «Красных бригад».
Сначала над ними откровенно посмеивались, дескать, наша золотая молодёжь с жиру бесится, но потом таких маменькиных и папенькиных сынков становилось всё больше и больше.
Не спасли и уговоры отца: в 1956 году Торвалд Столтенберг сам пробовал участвовать в мировых революциях и даже отправился поддержать восстание в Будапеште. И еле-еле унёс ноги из-под гусениц советских танков. С тех пор он стал осмотрительнее, осторожнее и гораздо консервативнее.
— Насилием ничего добиться нельзя, сынок, — увещевал он отпрыска. — Нужно уметь выслушивать все точки зрения, находить компромиссы…
— Революция не получилась у вас, папа, получится у нас, — заявлял самоуверенный Йенс, который уже в 16 лет принимал активное участие в демонстрациях против войны во Вьетнаме.
Кстати, одна из акций переросла в настоящие беспорядки, когда студенты начали закидывать камнями Посольство США в Осло. Несколько членов «Красной молодёжи», включая Камиллу, тогда были схвачены полицией и осуждены, но сам Йенс смог отбиться от полицейских.
Вообразив, будто бы в Норвегии начинаются репрессии, Йенс, по собственному признанию, собирался даже отправиться с бригадой анархистов на какой-нибудь тропический остров, к примеру на Гаити, чтобы устроить там революцию, став новым Че Геварой или Фиделем Кастро.
Но в итоге всё обошлось. После службы в армии он поступил на экономический факультет Университета Осло, затем женился на однокурснице Ингрид (сейчас у Столтенбергов двое взрослых детей). После окончания вуза Йенс решил стать журналистом и устроился на работу в газету Arbeiderbladet, привлекая внимание общественности пылкими статьями, в которых призывал власти Норвегии выйти из агрессивного блока НАТО.
Именно тогда на него и обратили внимание и в резидентуре КГБ в советском посольстве.
…Первая встреча Кириллова и Йенса Столтенберга состоялась как будто бы случайно: во время выставки какого-то левака-авангардиста. Советский дипломат поразил Йенса неожиданно глубоким знанием тенденций современного искусства. Они отправились вместе попить кофе, потом долго гуляли по липовым аллеям в центре Осло, спорили о новом советском генсеке Горбачёве и его perestroyke.
Йенс был недоволен:
— Советский Союз не должен идти на уступки мировой клике капиталистов! — горячо доказывал он. — Да, сейчас вам тяжело живётся, вам кажется, что коммунистический эксперимент был неудачным, но поймите, что Советский Союз — это путеводный маяк для всего мира. Скоро к вам присоединятся европейские братья по классу, вам станет легче!
Кириллов кивал, чем вызывал уважение Йенса — приятно же, когда к тебе прислушиваются дипломаты восточного соседа, которых в доме его отца принимали с таким подобострастием.
Когда же в 1985 году Столтенберг возглавил Молодёжную рабочую лигу, встречи продолжились, только теперь условным местом для них стала уютная старинная таверна «Строторвет». Они сидели за крайним столиком у окна, пили аквавит и шумно спорили обо всём на свете — о сталинизме, о роли советских спецслужб, о том, что Горбачёв и его команда всё больше и больше предают идеалы социализма и революционного движения, тогда как западные капиталисты только и мечтают, как возродить фашизм.
Для Йенса это была больная тема: он прекрасно видел, как все высшие круги Норвегии предпочитают замалчивать свою роль в событиях Второй мировой войны. Да, Квислинга, как и некоторых его высокопоставленных приспешников, казнили, но многие чиновники оккупационной администрации, сотрудничавшие с немцами, отделались весьма незначительными наказаниями. Того же Акселя Хейберга сначала осудили на 20 лет тюрьмы, но в 1956 году его, как и всех прочих министров из кабинета Квислинга, помиловали и отправили на заслуженный отдых — на собственную виллу у тихого лесного озера.
Но что самое главное, политика денацификации практически никак не затронула тех промышленников, кто исправно поставлял продукцию и сырьё для нужд вермахта. У власти в Норвегии формально находились социалисты из респектабельной и буржуазной Народной рабочей партии Норвегии, но на деле страной правили всё те же представители богатейших семейственных кланов.
Они общались всё чаще и чаще. Столтенберг был готов работать на Советы, но только — в этом вопросе он был принципиален — на совершенно добровольной основе. То есть никаких подписок о сотрудничестве, никаких обязательств и, главное, никаких денежных вознаграждений.
— Я не хочу, чтобы кто-то смог бы упрекнуть меня в материальной заинтересованности, — объяснял он. — Нет, это принципиальный момент: мы встречаемся и беседуем только по идеологическим причинам.
Йенс не знал, что ещё в день знакомства Борис Кириллов по всем инструкциям составил на него досье, где и придумал псевдоним — товарищ Стеклов.
Вербовке сына самого Торвалда Столтенберга придали в Москве огромное политическое значение, особенно после череды провалов КГБ в Норвегии в начале 80-х. Самый громкий и знаковый эпизод: дело норвежского дипломата Арне Трехолта, арестованного в 1984 году.
Интересно, что свою карьеру Трехолта также начал с работы журналистом в одном из изданий Народной рабочей партии, позже он ушёл работать по внешнеполитической линии. И довольно успешно — в конце 70-х Трехолт был назначен советником в представительство Норвегии при ООН в Нью-Йорке. Там его и завербовали агенты КГБ, после чего молодой дипломат стал передавать в Москву секретные документы — от планов норвежских складов тяжёлого вооружения для армии США до аналитики по поводу советского военного вторжения в Афганистан.
Выдал дипломата предатель — полковник Олег Гордиевский, который охарактеризовал Трехолта как одного из десяти самых значимых агентов КГБ.
Трехолта взяли с показным шумом, на страницах норвежских газет буквально нагнеталась настоящая истерия: «Агенты КГБ везде!»
Поэтому Борис Кириллов получил приказ не спешить с вербовкой Йенса Столтенберга. Если молодой человек хочет просто разговаривать — значит, будем разговаривать.
Однако и эти беседы принесли КГБ немало пользы. Дело в том, что в 1987 году агенты КГБ провернули в Норвегии блистательную операцию, тайно купив у оружейной компании Kongsberg Våpenfabrikk, принадлежавшей государству, секретные технологии для производства гребных винтов для подводных лодок, которые обеспечивали подлодкам более бесшумный ход. Это была совместная разработка норвежцев и японской корпорации Toshiba, и на поставку в СССР подобных оборонных технологий по инициативе США были наложены запретительные санкции.
Вокруг сделки шли очень напряжённые переговоры, несколько раз всё буквально висело на волоске — и здесь самое время вспомнить, что Торвалд Столтенберг в то время служил министром иностранных дел Норвегии. Так что невинные беседы с его сыном могли послужить для аналитиков КГБ прекрасным барометром тех настроений, что царили дома у министра, и в конечном счёте — настроений самого министра.
Сделка в итоге состоялась, и новейшие фрезерные станки и секретное программное обеспечение были перевезены в СССР.
Американцы, узнав об утечке технологии, были в ярости. Разразился ужасный скандал, несколько чиновников были заподозрены в шпионаже, предприятие Kongsberg Våpenfabrikk — закрыто.
Именно тогда норвежские сыщики из Службы полиции и разведки и узнали о существовании советского секретного агента под псевдонимом Стеклов, внедрённого в высшие кабинеты власти Норвегии. Большего узнать они никак не могли: ещё до начала скандала, словно предчувствуя что-то неладное, Борис Кириллов предусмотрительно удалил из всех документов какие-либо упоминания о личности Стеклова.
Но предательства на самом верху предусмотреть он не смог.
22 мая 1991 года. Старший оперуполномоченный майор КГБ Михаил Бутков исчез из посольства в Осло неожиданно. Просто днём пошёл куда-то по делам — Бутков работал под прикрытием корреспондента газеты «Рабочая трибуна» и часто вращался в светских кругах. Тревогу решили раньше времени не поднимать: мало ли где загулял оперативник, с кем не бывает.
Через три дня Бутков объявился сам. Позвонил жене:
— Марина, я больше не вернусь в Москву. Бери детей и приезжай ко мне.
— Где ты?!
— Я пока не могу тебе сказать… Но если ты согласна, ты должна немедленно покинуть посольство, понимая, что в Советский Союз мы больше никогда не вернёмся.
— Миша, ты знаешь, что я не могу бросить родителей… Мой папа…
— Ну как хочешь, — неожиданно холодно оборвал разговор Бутков и повесил трубку.
Обеспокоенный посол решил тут же обратиться в Интерпол с просьбой провести расследование пропажи советского журналиста.
И тут же получили отказ. Представители Интерпола сослались на сообщение одной западной радиостанции о том, что некий Бутков попросил политического убежища в Великобритании. И сейчас он находится под опекой британской контрразведки.
А ещё через три дня его коллега Борис Кириллов узнал, с каким багажом Бутков сбежал к британцам.
Интересно, что майор Бутков тоже был представителем элитарной золотой молодёжи, но только советского разлива. Его отец — полковник ГРУ — обеспечил сыну поступление в Институт военных переводчиков, затем способствовал переходу в КГБ и поступлению в престижный Краснознамённый институт разведки имени Андропова. Родители устроили и брак Михаила: его женили на Марине, дочери генерала ГРУ. Вскоре у них родилось двое сыновей.
В Осло Бутковы приехали на всё готовое — им обеспечили роскошную квартиру в центре города, новенький автомобиль «Вольво» и зарплату в размере 1000 долларов в месяц (по ценам 1989 года это огромные деньги даже для Норвегии).
Богатство, полученное даром, как это часто бывает, вскружило голову, и Бутков решил, что ему позволено абсолютно всё. Он увлёкся азартными играми в казино и близко сошёлся с молодой красавицей Марией Николаевой-Гремицкой — дочь полковника КГБ, она работала в Осло в представительстве «Интуриста», а её муж занимал должность пресс-атташе посольства.
В 1990 году Мария вместе с мужем вернулись в Москву, но при этом они с Бутковым продолжали регулярно созваниваться по телефону: впечатлительная барышня в красках рассказывала, какой кошмар творится на социалистической родине. Именно тогда у Буткова и созрел план, как устроить райскую жизнь с любимой девушкой — и так, чтобы влиятельные родители не смогли их достать.
Он пришёл в резидентуру британской разведки МИ-6 в Осло и предложил свои услуги в обмен на убежище в Лондоне и приличное содержание. Британцы согласились и поставили условие: Бутков должен будет раскрыть имя агента Стеклова.
Пришлось брать отпуск и ехать в Москву, где и правда царили странные времена: государственный секрет ему выдали за символическую взятку: пару палок сервелата и бутылку французского коньяка. Конечно, для этого нужно было знать нужных людей из высших кабинетов Первого — разведывательного — управления КГБ, но с этим помог отец его «интуристовской» богини.
Потом Бутков вернулся в Осло и стал ждать условного сигнала. В мае 1991 года Мария, которая к тому времени развелась с мужем, вместе с шестилетней дочерью выехала в Стокгольм. Бутков в тот же день исчез из посольства.
В Стокгольме любовники сдались в руки британской разведки, и их переправили в Лондон. Правда, оказавшись в Британии, Бутков запаниковал — вспомнил про брошенных сыновей, и тогда англичане разрешили пригласить и жену с детьми.
В Англии перебежчиков достойно наградили: Буткову, поменявшему имя на Майкла Ньюмена, дали дом в фешенебельном пригороде на берегу Темзы и статус пенсионера британских спецслужб с приличной пенсией. Как и многие перебежчики, он почувствовал вкус к литературному творчеству и написал книгу мемуаров. Правда, спокойного писательского быта не получилось: уже в 2001 году Бутков был осуждён уголовным судом Лондона за крупные финансовые махинации — как выяснилось, вместе с женой он организовал банду мошенников, выманивая из кармана доверчивых российских бизнесменов деньги на обучение в несуществующей школе менеджмента в Калифорнии.
После побега Буткова из Норвегии были высланы восемь советских дипломатов «за деятельность, несовместимую с их официальным статусом». Среди них был и резидент КГБ, и его помощник — культурный атташе посольства Борис Кириллов.
Сам Йенс после «разоблачения» отделался лишь лёгким испугом. Неизвестно, каких трудов Столтенбергу-старшему стоило замять скандал, но в итоге контрразведчики поверили, что Йенс не знал, что общается с агентом КГБ, а если и догадывался об этом, то не успел передать каких-либо важных сведений.
И через некоторое время полностью оправданный Столтенберг был назначен чиновником в правительственную комиссию по обороне.
Инцидент с его разоблачением окончательно излечил Йенса от «детских болезней левизны», но в то же время настроил его против России. В российском государстве он видел предателей международного рабочего движения, капиталистов и реваншистов, остановивших грандиозное строительство социалистического будущего.
В 90-х Столтенберг делает головокружительную карьеру: руководитель НРП, член парламента и министр по делам торговли и энергетики, министр финансов.
Даже громкий скандал, разгоревшийся в конце 1990-х вокруг руководства Молодёжной рабочей лиги, погрязшего в финансовых махинациях, не остановил его карьерного взлёта. Выяснилось, что руководители лиги сознательно завышали количество членов организации: чем больше состав организации, тем больше объём государственного финансирования. В итоге двое бывших руководителей лиги получили тюремные сроки, а вот Столтенберг, возглавлявший лигу в момент совершения преступления, так и остался в статусе свидетеля: каким-то образом Йенс вновь сумел убедить следствие, что он ничего не знал о происходивших у него под носом махинациях.
В 2000-м он становится самым молодым премьер-министром в истории Норвегии.
Тогда он продержался на этом посту всего полтора года и был вынужден уйти после скандала, связанного с побегом с места ДТП. Выезжая с парковки, Столтенберг задел чужую машину. Он остановился, набросал на листке бумаги свои личные данные и номер телефона, сунул записку под дворники на лобовом стекле и спокойно уехал — так заканчиваются сотни дорожных происшествий по всей Европе. Но вскоре выяснилось, что Столтенберг оставил чистый листок бумаги. Когда эта история всплыла в прессе, Йенс оплатил ремонт автомобиля из партийной кассы, чем только подлил масла в огонь.
В премьерское кресло Столтенберг вернулся в 2005 году. И не покидал его в течение восьми лет. Он даже сумел обернуть в свою пользу смерть своей младшей сестры Нини, известной телеведущей, скончавшейся от передозировки героина.
Самым серьёзным испытанием для Столтенберга стали теракты, организованные в июле 2011 года Андерсом Брейвиком, в результате которых погибло 77 человек. Действия убийцы-одиночки шокировали норвежцев, а ещё больше шокировала их нерасторопность полиции, которая слишком поздно добралась до острова Утойя, позволив Брейвику спокойно расстреливать подростков. Вот тогда Столтенбергу припомнили всё: и его симпатии к мусульманам из «Талибана»* и «Хамаса» (Норвегия была единственной европейской страной, которая официально вела переговоры с этими группировками), и неудачные реформы полиции, и многое другое.
Столтенберг ушёл в отставку, а на новых выборах решил с удвоенной энергией бороться за возвращение. Он даже переоделся водителем такси, чтобы ненавязчиво пообщаться со своими избирателями. Снятые будто бы скрытой камерой ролики, где Столтенберг крутил баранку старого «мерседеса», обошли все норвежские телеканалы. Однако потом выяснилось, что пассажиры такси были подставными актёрами. И Столтенберг, осыпаемый насмешками, с треском проиграл выборы.
28 марта 2014 года совет НАТО назначил Столтенберга преемником Андерса Расмуссена на посту Генерального секретаря НАТО на ближайшие четыре года. Инициатором его выдвижения стала канцлер Германии Ангела Меркель, которая заручилась поддержкой США и Великобритании, а затем и других членов альянса.
Как позже объяснила сама канцлер, Столтенберг ей понравился умением находить компромиссы даже на самых сложных переговорах. В том числе и с российскими политиками. Именно Столтенберг в 2010 году сумел договориться с тогдашним российским президентом Дмитрием Медведевым о демаркации российско-норвежской границы в богатом углеводородами Баренцевом море, а ведь по поводу этой границы страны спорили аж с 1970 года.
Правда, сами россияне, захваченные событиями в Крыму и кровавой бойней в Донбассе, сначала даже и не обратили внимания, что в НАТО сменился президент.
Потом от имиджа искусного миролюбивого дипломата не осталось и следа: вслед за лидерами «просвещённого» Запада Йенс Столтенберг заговорил на высокомерном и чванливом языке военного превосходства.
Расчёты Меркель не сбылись. Более того, её протеже, попав в кресло, тотчас же забыл об оказанной услуге и начал не просто критиковать Меркель — нет, всё оказалось гораздо хуже. Йенс, интуитивно выбрав более сильного покровителя, стал играть в команде американского президента Барака Обамы, пытавшегося провести финансовую реформу НАТО и заставить «младших партнёров» — прежде всего Великобританию, Германию и Францию — больше отстёгивать в бюджет НАТО. Дескать, почему все тяготы расходов НАТО должны нести только американцы, пусть и европейцы платят.
Источник:https://life.ru/p/946549