Дмитрий Ковалевич.Сексуальные домогательства в украинской армии. Проблема есть, решения нет
В четверг, 17 июня, в Киеве состоялась пресс-конференция «Невидимый батальон 3.0», посвященная сексуальным домогательствам в украинской армии
Организаторы пресс-конференции со слайдами отчитались в организации кампаний в соцсетях с хештегами «Невидимого батальона», проведении контент-анализа СМИ, а также проведении опроса по поводу огласки фактов сексуальных домогательств.
Опрос показал, что большинство женщин-военнослужащих выступают за оглашение таких данных, а вот военнослужащие-мужчины чаще выступают против таких публикаций, чтобы не дискредитировать ВСУ.
Организаторы также отметили, что большинство женщин, ставших жертвами домогательств, не используют предлагаемые им инструменты и алгоритмы противодействия.
Также организаторы предлагают разработать новые программы по формированию в обществе нулевой толерантности к сексуальным домогательствам. Под такой проект, вероятно, предполагается возможность выбить дополнительное финансирование у Фонда содействия демократии.
Организаторы также намерены разработать терминологию, поясняющую для судей, что именно считается сексуальным домогательством, поскольку судьи не открывают дела по таким обвинениям, как «шейминг» и «буллинг».
Участники пресс-конференции также отчитались в работе по разработке инструкции для ВСУ о методах противодействия сексуальным домогательствам.
Эксперт «Невидимого батальона» Анна Гриценко разработала и предлагает во всех воинских частях распечатать и развесить картинки, информирующие военнослужащих о том, что именно является сексуальным домогательством.
Домогательства как метод борьбы с «российской агрессией»
На предыдущих пресс-конференциях «Невидимого батальона» внимание уделялось различным случаям домогательств и изнасилованиям украинских женщин-военнослужащих.
Одним из самых громких был случай с Валерией Сикал, мечтавшей о военной карьере, но в итоге вынужденной от нее отказаться из-за приставаний своего командира и регулярных унижений.
«Он пообещал мне успешное продвижение по службе, если я буду доставлять ему удовольствие, — рассказывала женщина, описывая случай, произошедший в январе 2018 года. — Я чувствовала себя шлюхой. Он хвастался, что может делать с нами все, что захочет».
Она первой заговорила о сексуальных домогательствах в армии, подав в конце 2018 года заявление в полицию Хмельницкой области на своего командира. По ее словам, свои приставания и унижения он оправдывал «военным положением».
Иными словами, где-то на Западной Украине, в тысяче километров от линии фронта, полковник домогается подчиненной, оправдывая свои действия российской агрессией…
Досудебное расследование о сексуальных домогательствах полковника Виктора Иванивав отношении Валерии Сикал длится более двух лет, но дело никак не дойдет до суда, что является плохим сигналом прочим женщинам-военнослужащим.
Звучат мнения, что таким образом государство дает понять: подобное поведение в армии приемлемо, а за подобные преступления никого наказывать не будут. Поскольку безнаказанность поощряет подобные преступления, они будут повторяться.
Как говорила адвокат потерпевшей Анна Брицкая, украинские суды намерено затягивают на годы разбирательство по подобным делам, пока не выйдут сроки привлечения к уголовной ответственности. По словам адвоката, со ссылкой на других военнослужащих части, полковник Иванив всех женщин в своей части называл «сосалками» и редко использовал иное обращение к своим коллегам-женщинам.
Аналогичные показания о сексуальных домогательствах со стороны руководителя военной части и принуждении вступить с ним в половую связь дали и другие женщины-военнослужащие, которые находились в подчинении полковника Иванива.
Бывший заместитель полковника Иванива, подполковник Виктор Мащук, рассказал адвокатам также, что Иванив не ограничивался унижением женщин-военнослужащих, но регулярно унижал и шантажировал военнослужащих-мужчин.
Директор неправительственной организации Auditing Authority Виталий Павловский говорит, что Министерство обороны Украины неохотно возбуждает уголовные дела в связи с сексуальным насилием в армии, опасаясь нанести ущерб ее имиджу. Однако, защищая офицеров, подвергающих насилию подчиненных, говорит Павловский, они лишь «получают беспомощную и слабую, физически и духовно, армию».
В этом году подполковник ВСУ Ольга Деркач заявила о сексуальных домогательствах со стороны ее непосредственного начальника.
«Он позволял себе касаться груди, ягодиц, гениталий. Намекал постоянно, что, если женщине предлагают секс, — надо соглашаться», — рассказывает Деркач.
В июне 2021 года самоубийство совершила военнослужащая ВСУ Карина Шемчук. По информации украинских Telegram-каналов, в том числе канала «Черговый ООС», накануне девушка могла подвергнуться насилию, что еще должны подтвердить или опровергнуть судмедэксперты.
Однако что же предлагают потерпевшим женщинам подобные программы, финансируемые американским Фондом развития демократии?В первую очередь прослушать их курс о «виктимизации», плохо переведенный с английского языка. Проще говоря, данные программы и фонды отрабатывают свой грант, выдают на гора малопонятные обычным женщинам брошюры и видеоконференции, а не реально помогают жертвам и не предотвращают подобные случаи.А еще дают возможность правительству США (в ответ на потенциальные упрёки) сослаться на эти программы — мы с этой проблемой боремся! На решение проблемы выделяется несколько тысяч долларов, на которые участники проекта выпускают пару брошюр, рисуют слайды и проводят пару раз в год конференции.В этом финансируемом США проекте на Украине работают националисты и активисты Евромайдана, вроде Анны Гриценко. На канале «Евроньюс» эта «экспертка» «Невидимого батальона» сводит проблемы насилия в украинской армии к пережиткам советских времен и одновременно хвалит украинские власти за позитивные законодательные изменения в этой сфере.
Эксперты этого НПО активно выступают за несоблюдение Украиной Минских договоренностей, оправдывают действия украинских радикальных националистов в отношении жителей Донбасса.
В случае проблемы сексуальных домогательств в армии мы видим здесь такое же отношение, как и в случае безнаказанности ультраправых группировок. Если привлекать к реальной ответственности за насилие или разбой, то некому будет защищать киевский режим от «российской агрессии».
Предполагается, что подобные курсы должны прослушать и украинские офицеры-мужчины, после чего у них должно пропасть желание приставать к женщинам. Параллельно участники проекта занимаются сбором средств на нужды украинской армии, которые поступают в том числе и военнослужащим-насильникам.Саму же проблему насилия в современной украинской армии участники проекта объясняют древними патриархальными практиками и тяжелым наследием советского режима.Власти США уже 7 лет отчаянно пытаются скрыть и тщательно замазать противоречия в своей политике на Украине.С одной стороны, для американской либеральной общественности необходимо показать, что они поддерживают на Украине «прогрессивные и демократические» силы, выступающие за гендерное равенство и права ЛГБТ.
С другой стороны, реальной основой украинских властей после Евромайдана являются вооруженные ультраправые и неонацистские группировки, которым откровенно чужды эти либеральные ценности.
Противоречие должны в какой-то степени «замылить» финансируемые США НПО, эксперты которых расскажут западным СМИ, что проблемы решаются, а украинские «воины света» самые прогрессивные в мире.
Проблемы женщин в ВСУ
Даниил Безсонов
18 июня 2021 г., 15:30
Воюют против «оккупантов», а насилуют свои
В четверг на Украине прошла конференция по теме сексуального насилия и домогательств в ВСУ под названием «Невидимый батальон 3.0». Подобные мероприятия проходят не первый год под эгидой Фонда содействия демократии посольства США. Что происходит в ВСУ, насколько это острая проблема, и реально ли подобные мероприятия что-то меняют в рядах украинских вооруженных сил?
Мероприятия под названием «Невидимый батальон 3.0» (а это и онлайн, и оффлайн конференции, встречи, фильмы, брошюры) акцентируют внимание на том, что в рядах ВСУ служит большое количество женщин и каждая десятая из них подвергается домогательствам и насилию со стороны сослуживцев и командования. По словам «экспертов» в этой отрасли, подобные действия мужчин мешают бороться против «оккупантов». То есть, грубо говоря, оккупанты и враги – это мы, военнослужащие и гражданские лица ЛДНР, а насилуют украинских женщин «свои» – те, кто служит с ними плечом к плечу. И несмотря на проводимую работу в этом направлении, случаев насилия меньше в рядах ВСУ не становится. Скорее всего, это связано с тем, что активисты этих мероприятий не занимаются реальной работой в этом направлении – они просто получают американские гранты от посольства США, осваивают их, выпускают никому не нужную макулатуру, а проблема никуда не девается. А куда она, собственно, может деться, если украинские нацбаты, сейчас перемешавшиеся и влившиеся в ВСУ, доводили до ужаса своими зверствами и насилием население Донбасса. Сколько случаев изнасилований и домогательств со стороны украинских боевиков было на Донбассе? Сотни, и в некоторых населенных пунктах это носило массовый характер. И многие из этих людей до сих пор служат в украинской армии. Кто-то думает, что они будут вести себя как-то иначе со своими? Нет, конечно, они уже вкусили вседозволенности и безнаказанности, и эта безнаказанность продолжается.
Один из самых резонансных недавних случаев в украиснкой армии – это история Валерии Сикал, которая хотела строить военную карьеру в ВСУ, но из-за систематических домогательств со стороны командира покинула ряды вооруженных сил и рассказала свою историю общественности. Эта история произошла в Винницкой области, девушку домогался руководитель В/Ч А1358 полковник Виктор Иванив. История была невероятно резонансная, об этом писали даже в New York Times. В защиту Валерии Сикал выступила международная организация Amnesty International. И знаете, что? Ничего. Ничего не произошло, никого не наказали
Уже в этом, 2021 году, совсем недавно, на Украине произошел очередной случай суицида в ВСУ. Покончила с собой лейтенант Карина Шемчук. Она служила в 128-й отдельной горно-штурмовой бригаде. Сначала её смерть объявили гибелью при исполнении служебных обязанностей, потом всё-таки заявили о суициде. А сейчас многие СМИ говорят о том, что она, скорее всего, стала жертвой сексуального насилия. Известно, что у неё были сложные отношения с командиром мотопехотного взвода. Еще известно, что она служила заместителем командира роты по морально-психологической работе с личным составом. Согласитесь, какая ирония – человек, отвечающий за МПС личного состава, сам совершает суицид. Только этот суицид сначала пытаются подать чуть ли не как боевую потерю, а потом вообще выясняется, что мало кто верит в возможность самоубийства. Понятное дело, что вряд ли кто-то когда-то узнает, как всё было на самом деле.
Также известен широкой общественности случай, когда жертвой постоянных домогательств стала не рядовая, не представительница младшего офицерского состава, а подполковник ВСУ Ольга Деркач, служившая в Чернигове. Её история тоже широко распространена в СМИ – она обвиняла в постоянных домогательствах полковника Александра Криворучко. Вот что пишут по результатам конференции украинские ресурсы, информационно поддержавшие её (а таких, хочу заметить, очень не много):
«…По анонимному анкетированию, среди респондентов преобладали женщины в возрасте 30+, которые на момент ее заполнения продолжали службу в армии. Исследовательницы предупреждают, что подборка не является репрезентативной, но анкета помогает определить, с какими именно проявлениями дискриминации и насилия сталкивались военнослужащие и какова была на них реакция. Так, 36% опрашиваемых ответили, что подвергались домогательствам несколько раз за время службы, а 10% — постоянно. С дискриминацией по признаку пола сталкивались 16% постоянно, 16% никогда, 27% часто. Из тех, кому пришлось столкнуться с дискриминацией по признаку пола в виде обидных замечаний сексистского характера, были 82% женщин и 17% мужчин. В какой же позиции к ним были обидчики? В 41% случаев — непосредственное руководство, 38% — выше по рангу, но не руководители, 30% — коллеги, равные по рангу. Никто из потерпевших не обращался в полицию. Последствиями таких случаев стали увольнение, снижение мотивации к службе, изменения в поведении…».
Все эти данные – это детский лепет по сравнению с тем, что творили украинские боевики в АТО. Это было для украинских боевиков настолько обыденной вещью, что это скорее можно назвать формой допроса и взаимодействия с местным населением, а не чем-то из ряда вон выходящим.